Методический материал для использования
на уроках литературного чтения. Диалектная
лексика в произведениях Б.В. Шергина
Максимова Рена Дардимановна
Писатели, стилизующие народную речь, пишущие в форме сказа, часто прибегают к разного рода диалектизмам, в числе таких авторов и Б.В. Шергин. Он тонко чувствовал яркость и самобытность народной речи, из которой черпал образность и вдохновение. Диалектизмы, не входящие в лексическую систему литературного языка, являются в то же время одним из источников ее пополнения, обогащения.Прежде всего охарактеризуем общие приметы диалектизмов говора северного наречия, которые были обнаружены в сказках и рассказах Шергина:
1. Стяжение гласных (отсутствие привычных гласных) в окончаниях глаголов: работам, гулям, ругат, хапат и др.
2. Замена мягких [ч’], [щ’] на твердые [шш]: ешшо или ишшо, пушшай, подходяшшу, напушшено, ишшет, предвешшают, пошто и др.
3. Несовпадение литературной нормы в окончании существительного и диалектного варианта: по дороги, к папы, котлетов.
4. Отсутствие й, ю, я в окончаниях полных прилагательных: круглы, шелкова, спешна, страшна, стенлянну.
5. Характерное для архангельского говора оканье, выражающееся в письменном языке заменой гласных е, ы на о: робята, старой (старый), нонешний. Архангельское оканье в письменном тексте заметно проявляется на примере имён, в которых буква а заменена на о: Опроксенья, Олёна Кирилловна.
Указанные приметы характеризуются особым фонетическим оформлением слов в северном говоре и относятся к группе фонетических диалектизмов.
Согласно классификации, представленной в теоретической части работы, были также обнаружены следующие лексические диалектизмы в литературных текстах Б.В. Шергина:
Собственно-лексические диалектизмы (слова, известные только носителям диалекта и за его пределами не имеющие ни фонетических, ни словообразовательных вариантов): гулена – картофель, татко – отец, зыбка – колыбель; ремки – тряпки, лоскуты; трещочка – рыба треска; чик в чик – точь в точь; вица – ветка, розга; завсе – постоянно, всегда. Как видно на приведённых примеров, в общеупотребительном языке эти диалектизмы имеют эквиваленты, называющие тождественные предметы, понятия.
Лексико-семантические диалектизмы (слова, обладающие в диалекте необычным значением): венец – ряд брёвен в постройке; выть – время еды; выходы – балконы; зажить – проснуться; хороший – толстый; пышет – дышит, отдувается. Данные диалектизмы, встретившиеся в произведениях Шергина, выступают в качестве омонимов к общенародным словам, употребляемым с присущим им в языке значением.
Лексико-словообразовательные диалектизмы (слова, получившие в диалекте особое аффиксальное или префиксальное оформление): другомя (другой), красовитое (красивое), испудрила (напудрила), задью (задом), по-мужневу, егов, еговой, евоной (его, её), экой (такой), ихний (их), откуль (откуда), ночесь (ночью), ведьмедь (медведь).
Морфологические диалектизмы (не свойственные литературному языку формы словоизменения, искажения): хехена (гиена), дохтур (доктор), происть (проесть), американены (американцы), пришпехт (проспект), назаймовал (назанимал), тиматограф (синематограф), госьба (гости).
Интересную группу в творчестве Шергина представляют этнографические диалектизмы или этнографизмы, которые не имеют синонимов в общенародном языке, так как сами предметы, обозначенные этими словами, имеют локальное распространение. Среди этнографических диалектизмов, характерных для Русского Севера, обнаружены следующие образцы слов в творчестве Шергина:
- андели – восклицание, распространённое в арх. обл., соответствует ах, ох;
- бажоной – ласковый эпитет;
- бутора – архангельск. диалектное слово, означает всякая всячина;
- Грумант поморское название Шпицбергена;
- звенышки – клинышки цветного сукна на ненецких шапках;
- копылья – вертикальные короткие упоры в полозьях саней;
- лабаз – свайный амбар в Сибири;
- морошка – северная ягода;
- палтосина – дорогой сорт морской рыбы, любимой на побережьях Белого моря;
- соломбала – древний пригород Архангельска, долго сохранявший колоритный быт, фольклор;
- суслон – в Архангельской области снопы в поле складываются сначала в небольшие кучи – суслоны;
- тайбола – лесные дебри между реками Пинегой и Печерой, Архангельской губернии;
- тузи так! – диал. из норвежского языка, означает – тысяча приветствий;
- порато — диалектное слово арх. обл. схожее со словами очень, шибко, хорошо, здорово;
- пашкет – блюдо астраханских сел;
- побытом – диалектное слово арханг. обл., схожее с выражением таким образом;
- шаньга – в северных областях России род лепёшки или ватрушки с мятым картофелем и творогом, сдобренными сметаной;
- Якунька – имя в архангельских сказках от имени Яков [11; 14].
Таким образом, помимо просторечных слов Шергин вплетает в тексты своих произведений диалектизмы, являющиеся признаком родного языка героев, слова, характерные для речи народов Севера. Диалектизмов в авторской речи и речах персонажей у Б.В. Шергина примерно поровну, что характерно для его творчества. Сказки Шергина, полностью построенные на народном языке со множеством просторечий, диалектизмов, а зачастую и брани, создают чёткий контраст с языком дворянства, что служило созданию реалистичности описываемого, сближало народную речь с литературным языком.
Язык рассказов Шергина более спокойный, литературный, со вставками красивых природных эпитетов и фольклорных элементов. Он сближен с разговорной речью и характеризуется больше короткими диалогами и односложными предложениями, чем экспрессией и оценочными суждениями. Такой простой слог его рассказов органично воспринимается при описании быта северных поморов. Все это характеризует авторский стиль Б.В. Шергина, который дорожил своими корнями. Он сумел сказать своё, индивидуальное слово, создав свои неповторимые северные сказки, раскрасив их и незамысловатые рассказы просторечиями и диалектизмами из быта поморских жителей.
Подводя итоги анализа, отметим, что многие русские писатели обращалась к фольклору как к источнику, обогащавшему их творчество. Для Б.В. Шергина важно было сохранить своеобразие разговорной речи и неповторимость народной сказки, донести их в своих книгах до потомков, исследователей. Писателем ценилась непраздность народного слова, несущего в себе отражённый свет породившей его психологической ситуации. Для читателя очевидно, что память Шергина стала вместилищем многообразных культурных ассоциаций, которые жили в сознании поморов на рубеже XIX-XX веков, – всего того, что было фактически народной культурой, и это создаёт поразительное богатство стилистики его произведений. О творчестве Б.В. Шергина В.И. Беловым сказано, что его самобытный талант сумел удачно и непринуждённо породнить устное слово с книгой [4, с. 222]. Шергин не просто трудился на стыке двух самостоятельных художественных систем – литературы и фольклора, он виртуозно объединил их в процессе своей работы. Его произведения сохранили в себе все особенности национального колорита, оборотов речи, красоту сравнений и остроумных образных словосочетаний.
