Мой мир солдатиков
Александр Ефимович ТРАПЕР,
педагог дополнительного образования
ГБОУ ДОД ДЮЦ "Васильевский остров"
Всем взрослым, имеющим дело с детьми, полезно чаще вспоминать себя в детстве. Игры, в которые мы играли, не устаревают, они оставляют в наших личностях отпечаток на всю жизнь. Позвольте вам открыть мир моего детства.
Я сразу полюбил эти маленькие фигурки
В солдатики я играл всё своё детство, и периодически в юности и в молодости тоже обращался к ним. Несколько солдатиков, пластмассовых и железных, достались мне от моего старшего брата, и, кажется, были со мной от рождения. Я сразу полюбил эти маленькие фигурки, может быть, потому, что они были тщательно сделаны, раскрашены, на лицах можно было разглядеть даже глаза и губы.
Часть солдатиков были интересны мне своей одинаковостью. Эти солдатики были из набора за 74 копейки. На большой картонной коробке был нарисован командир на горячем коне, а в коробке в специальных прорезях размещались 14 пластмассовых солдатиков, один кавалерист, пушка, стреляющая благодаря пружине, и кусочки крепостных стен. Каждый солдатик имел свою очень экспрессивную позу.
Другие фигурки были интересны своей индивидуальностью. Например, чудом сохранившийся с 30-х годов алюминиевый трубач. Он почти стал моим личным другом, а я его предал – в 4-м классе мне дали задание подготовить стендик с образцами различных металлов. Вот его-то я прикрепил проволокой как представителя алюминия. К сожалению, с тех пор он ко мне больше не вернулся. Ещё была пара всадников, тоже бог знает с каких времён. Они были сделаны из листового железа и закреплены на качающихся подставках.
Солдатиков у меня было много, но мне больше нравились тёплые пластмассовые, а собственно оловянные, отлитые мной самим, появились позже. Играл я с ними на полу. Строил для них крепости. Передвигал. Иногда стрелял по ним. Но всегда было жалко убирать красиво расставленных солдатиков, но приходилось - поскольку вся семья жила в одной комнате, и оставлять надолго это было нельзя. Но я на ночь выставлял караулы: в разных местах мебели оставлял наиболее нравившиеся мне фигурки. Чаще всего часовых я ставил на старинные каминные часы – они там прятались в складках туники статуи медной римской женщины, опиравшейся на часовую башню. Лёжа в своей кроватке перед сном, я взглядом спрашивал часовых: «Как дела?». Они мне отвечали: «Всё спокойно». Утром первым делом я проверял караулы – не заснул ли кто? Однажды два солдатика пропали. По-видимому, их убили враги, поэтому спустя два месяца я нашёл их лежащими под диваном, но так и не выпустившими из рук свои ружья.
И я стал лепить
Мне хотелось, чтобы солдатики могли двигаться, менять свои позы. И ещё – чтобы были не только современными, но и старинными, а наша промышленность солдатиков ни петровского, ни наполеоновского времени тогда не выпускала.
Толчок к изготовлению солдатиков исторического вида и из пластилина я получил от первого своего похода в Эрмитаж в 4 года. Единственное, что я запомнил от того посещения великого музея, это маленькая временная выставка детской военной игрушки (как я позже узнал – в основном из коллекции семьи Бенуа). Там были сотни солдатиков самых разных эпох. Особенно запомнился макет «Штурм крепости». Мне очень хотелось иметь таких же солдатиков, и я стал лепить. С тех пор пластилин был моей основной игрушкой.
Я пытался переделать на старинный лад и покупных солдатиков: перекрашивал, отпиливал лишнее, приклеивал или долепливал им нужные части амуниции. Эти переделанные солдатики всегда жили у меня наравне с пластилиновыми. Революция в моём изготовлении солдатиков произошла, когда я узнал, что скульпторы лепят на каркасе. В результате, используя медную проволоку, я смог делать тонконогих лошадей, и мои пластилиновые солдатики стали стойкими.
Тогда, в детстве мне казалось, что в прошедшие века воевали по правилам, всё было благородным и героическим. Сейчас, узнав много подлинного из истории, я понимаю, что это страшный и опасный миф о красивых войнах. Тем не менее я и сейчас с воспитанниками продолжаю играть в красивую военную историю.
О солдатиках и не только
Я думал, что у меня получаются великолепные фигурки. На один из своих дней рождения я устроил парад – выстроил всех пластилиновых солдатиков на большой доске и стал хвастаться родственникам, которые пришли в гости. Родственники восхищались, а вот мои родители потом мне весьма сдержанно объяснили, на что похожи мои фигурки. Особенно моих лошадей раскритиковал старший брат. В итоге я их решил всех переделать – не сделать заново, а именно переделать каждого в отдельности. Мне казалось, что так не будет нарушена личность солдатика.
Некоторые мои товарищи по детскому саду и начальной школе тоже лепили солдатиков. С одним из них, Митей Закляковым, я очень дружил, но дружба с ним закончилась неожиданно. Я был у него в гостях, мы с ним играли и лепили солдатиков, а потом он почему-то решил казнить солдатика, которого я слепил и подарил ему. Он его мучил всевозможно и в конце расчленил. Больше мы с ним никогда не играли.
В детском саду, во время занятий лепкой, у меня бывали проблемы. Воспитатели мне говорили, что я леплю неправильно. Но, когда мы делали разные поделки для выставки, меня освободили от общих занятий лепкой, и я вволю налепил солдатиков – на выставке они получили признание.
Больше всех моей игрой и лепкой, кажется, была довольна мама, потому что меня было не слышно часами, когда я сидел за доской с пластилином. При этом как-то маме удалось меня научить аккуратности, и в нашей комнате не было размазанного по полу пластилина. До сих пор у меня вызывает тёплое чувство воспоминание о часах, когда мама сидела шила, а я рядом лепил, и мы вместе слушали радиоспектакли, хотя одновременно я мысленно разговаривал со своими пластилиновыми друзьями.
Когда я учился в 4 классе, мне захотелось в игру вовлечь ещё народ. Первым стал мой сосед по квартире Серёжа Кашин, старше меня на два года, с ним мы почти каждое воскресенье отправлялись изучать военные музеи Ленинграда.
С Серёжей у нас ещё была длительная игра в морские приключения и открытия. Мы также из пластилина построили корабль, подставкой которого служили маленькие перевёрнутые счёты, поэтому корабль мог ездить по полу. Я слепил матросов, корабль назвали «Пилигрим», как у Жуля Верна. Мы вели вахтенный журнал, плавали в Антарктиду, открывали Землю Санникова, тоже лепили её макет из пластилина и т.д.
Потом я завербовал ещё 6-8 мальчишек, в основном из своего класса и из знакомых по детскому саду. Появилось детское самодеятельное объединение.
Суть игры заключалась в том, что у каждого было своё виртуальное государство. Для распределения земель я выбрал окрестности Великих американских озёр. Привлекли они меня своими береговыми линиями и водным пространством. Значит, можно создавать не только сухопутную армию, но и флот. Я рисовал карты. Населённые пункты и дороги мы брали реально существующие. Ну а каждый уже устраивал своё государство по своему желанию.
Моё государство называлось Республика Мичиган и имело выборного президента. Все остальные мои товарищи захотели стать монархами. Если присоединялся кто-то новый в игру, а максимальное количество участников за три года активного существования нашего общества было 15 человек, то я ему нарезал новую территорию на краю нашей Ойкумены. Внутренняя жизнь страны была её делом внутренним, у кого-то шла, как у меня, у кого-то нет. Главное это были войны друг с другом. Если начиналась война, то каждая сторона объявляла, какие войска в каких городах находятся, затем на карте я отмечал передвижения армий. Когда на карте войска встречались, то мы устраивали сражения на полу. Большие битвы можно было делать только во время каникул, и у кого комната побольше (это было время коммуналок). У сражений были свои правила, похожие на шахматы. Противники «ходили» по очереди. За ход можно было передвинуть каждую фигурку на определённое расстояние – пехотинца поменьше, всадника – побольше; сделать выстрелы из пушек, вступить в «рукопашную», т. е. бросить кубик и определить чей солдатик сильнее. (Уже во взрослом возрасте я узнал о множестве систем серьёзно разработанных игр в солдатики. Мы придумывали всё сами, никто нас не учил.)
Пушки! Это отдельная песня. Благодаря посещениям Артиллерийского музея я раскрыл секрет пушечной стрельбы. Захотелось сделать игрушечную, но по-настоящему стреляющую пушку. Начались опасные эксперименты, на которые я и Серёжа извели целую коллекцию художественных наборов спичек. Слава богу, никто не остался без глаза или пальцев, относительно безопасные пушки были изобретены, а мы получили кое-какие познания в практической химии. Во время сражения солдатиков дым стоял коромыслом, так что было необходимо заканчивать до прихода родителей. Иногда приходилось заменять пороховые выстрелы на резинки, которыми можно стрелять с линейки. Морские сражения пластилиновых кораблей так же проходили на полу.
В итоге войны заключался мирный договор – менялись границы. Я все записывал.
Но года через три игра увяла. У всех развились другие интересы. Фанатом солдатиков оставался я один. К тому же поскольку я был и главным организатором и судьёй, а правила были больше импровизационные, то я часто поворачивал всё в свою пользу, что оттолкнуло многих ребят.
Я остался один, но игру не бросил. К этому времени у меня уже были списки моих солдатиков по полкам, многих я «знал» по именам, как Наполеон своих ветеранов. Я вёл записи событий и которые разыгрывались, и которые придумывал для своего государства. Игру я продолжил сам с собой. Сражений на полу уже почти не устраивал, но жизнь в моей республике продолжалась. Мои офицеры росли в званиях, солдаты за подвиги получали медали и ордена – всё это я записывал, и отмечал на самих фигурках. У меня появились мирные жители, технические изобретения, дома и т. д. Старых солдатиков я реставрировал – «переодевал в новые мундиры», у меня до сих пор сохранились фигурки, сделанные 30-35 лет назад. По мере знакомства с военной историей, я лепил новые фигурки, более точно изображающие историческую униформу.
Оловянное производство я также освоил в раннем подростковом возрасте. Но всё же пластилину не изменил, хотя играть, в смысле передвигать фигурки и стрелять по ним, безопаснее с металлическими чем с пластилиновыми солдатиками.
Игра, которую создаешь сам, учит творчеству
В юности, в молодости дел и увлечений хватало, но иногда я возвращался в свой мир солдатиков. Наводил там порядок, лепил ещё кого-то. Сам процесс лепки временами для меня служил вариантом релаксации. Сейчас я от этого уже не получаю удовольствия, возможно потому, что стал хуже видеть, да и времени на хобби нет.
Что мне дала игра? Во=первых, из игры в солдатиков у меня родился интерес к истории, в итоге я стал учителем истории. Во-вторых, я думаю, что игра дала сильный импульс к развитию организаторских способностей. И не только, когда я начал вовлекать в мою игру сверстников, а когда я играл сам с собой, в воображении. Это развивало способность абстрактно мыслить, просчитывать свои и чужие действия.
В первой половине 90-х годов, я, вспомнив свой давнишний опыт, создал клуб «Терра инкогнита», который был составной частью Форпоста культуры. У нас с ребятами, на основе интереса к игре в солдатиков, появились свои государства, политика, экономика, войны и проч. Но я и мой товарищ Юрий Жмодиков были уже не детьми, и решали через игру ряд педагогических задач. В наших государствах выпускались газеты, снаряжались географические экспедиции, разрабатывались полезные ископаемые, шла торговля, строились города в соответствии с архитектурными стилями и т. д.
Полезна ли современным мальчикам игра в солдатики? Я думаю, да. Но только если это не вариант тира, а игра, которая расширяет внутренний мир, когда одушевляются фигурки и живут в собственной Швамбрании (помните повесть Льва Кассиля?). Многие знаменитые люди коллекционировали и играли в солдатиков, и не только Суворов и Наполеон (что не вызывает удивления), но и несколько поколений семьи Бенуа, писатель Роберт Стивенсон, композитор Иоганн Брамс, великий сказочник Ганс Христиан Андерсен.
И ещё одно, важное, замечание.
Тем, кто захочет играть со своими детьми в солдатиков, я советую не ограничиваться покупными фигурками, а делать их из олова, пластилина, бумаги, потому, что, как пишут в своей замечательной книжке Олег Орлов и Рюрик Петров «Кораблики и солдатики» «…они будут для тебя ценны именно тем, что ты сделаешь их самостоятельно. Потому, что всегда дорого то, что ты создал сам, своими руками, своим умом»
Конечно, игра в солдатиков – это милитаристская игра. Сейчас есть тенденция в педагогических кругах к запрещению военных игр. Но я глубоко убеждён, что дело не в том во что играть, а как играть. Я думаю, что игра, которую создаешь сам, учит творчеству и обогащает духовный мир.
