Особенности военной прозы Б. Васильева
Яковлева Мария Александровна
Военная проза Бориса Васильева — преемница лучших традиций «лейтенантской прозы», по верному замечанию В. А Чалмаева, «взорвавшей все идиллии и миражи», в которой происходил своеобразный «штурм бастиона украшательской литературы», прозы «предельных ситуаций, испытывающих нравственные устои человека». Публикуя первую свою повесть «А зори здесь тихие» в 1969 году, Васильев понимал, что предыдущая военная проза «окопов» предельно открыла путь к резкой драматизации самой малой событийности войны, выдвинула героев в зону, где нет уже предписанной, заранее продуманной и в результате обязательной победы Добра над Злом. Он знал и то, что эта проза в своей основе — проза «единого автобиографического пространства», где личный опыт, эпизод биографии автора стали зоной смешения различных уровней языка: экспансии народной и ненормированной, шаблонной, штабной и окопной лексики.
Главной темой, благодаря которой «лейтенантская проза» получила свою оригинальность и неповторимость, стала тема «благородного мальчишества» главных героев. Именно отсюда берет начало их общая повышенная чувствительность, наблюдательность, частое болезненное подчеркивание уязвимости человека. Отсюда и «сопутствующие» темы: голос тревоги, сон главного героя и скорое предчувствие беды. Возможность поражения и победы здесь переплетены, их трудно разъединить.
Вторая общая тема — тема лирического трагизма, хотя и с особыми нотками представления о «грязи и крови войны» как единственных правд, которые родились как раз от контраста — реакции на приукрашивание. Лирический трагизм связан с "мальчишеским началом" главных героев, которые напоены героическим романтизмом поколения отцов. «У героев «лейтенантской прозы» и общая закономерная открытость,доверчивость, дар слушать чужие души».
И, наконец, третья тема — взаимосвязь явлений войны со всей эпохой, где совмещается локальное и вертикальное, позиционное и масштабное. Именно с этим, как нам представляется, связано введение в ткань повествования проблематики вечных моральных вопросов бытия. Человеческая личность настолько концентрирует в себе все подробности давления времени, следы разных десятилетий и эпох, страхи и радости поколений, что происходит «истинно эпическое укрупнение характеров и конфликтов».
Благодаря именно третьей теме в послевоенную литературу входит герой-фронтовик.Каково же содержание военной прозы Бориса Васильева, и как взаимосвязана она с третьей темой всей прозы «лейтенантов»? В одном из многочисленных интервью писатель скажет о начале своего «военного творчества» так: «Все, что я написал о войне, было скорее не благодаря, а вопреки «лейтенантской прозе» . Для такого высказывания имеются свои обоснования.
Во-первых, все написанное «лейтенантами» находится в едином «автобиографическом пространстве» и имеет личностный оттенок. Однако Б. Васильев в военной прозе никогда не приводит факты из собственной военной биографии. Поэтому вместо «автобиографического пространства», лучше использовать понятие некоего автобиографического ощущения. Во-вторых, писатель попал на фронт в самом начале войны — 8 июля 1941 года, раньше, чем Быков, Богомолов, Бондарев. Их война — война перелома, война 1943 года. Васильев же видел «другую» войну — войну многочисленных отступлений, неделями и месяцами топтавшуюся по лесам и болотам, войну позиционную, войну поражений и первых горьких разочарований. Отсюда и особые трагико-драматические нотки в его прозе. Война начала — то время, когда романтический глянец выветривался в считанные дни. Однако Васильев не растерял его, и первые минуты горьких разочарований приобрели оттенок сентиментальности.
Изображение военных будней у Васильева как по сути, так и по форме негероическое, однако не лишено романтики. И многие исследователи творчества Б. Васильева часто упрекают его как раз за перенасыщение прозы романтикой, которая якобы мешает глубже проникнуть в проблемы и часто окрашивают его прозу лишней литературной красивостью и по этой причине построение образов и сюжета выглядит схематично и натянуто. На самом же деле именно военная романтика позволяет Васильеву быть неповторимым, глубже раскрыть проблемы, обогатить психологизм образа, оригинально построить сюжет.
