Одним из главных противоречий в развитии современного российского образования является все более углубляющееся противоречие между декларируемыми и латентными (скрытыми) целями модернизации образования.
Так стандарты общего образования второго поколения постулируют в качестве национального воспитательного идеала становление «высоконравственного, творческого, компетентного гражданина России, принимающего судьбу Отечества как свою личную, осознающего ответственность за настоящее и будущее своей страны, укорененного в духовных и культурных традициях российского народа», тогда как реальная практика реализаций изменений в образовании, особенно в логике компетентностного подхода, ориентирует систему образования на достижения результатов, связанных со способностью учащегося решать утилитарно-прикладные задачи повседневной жизни.
Не отрицая значимости последнего, отметим, что сведение к этому всего содержания образования, безусловно, ведет к его обеднению и превращению из образования, в широком смысле слова, в научение и натаскивание.
Фактически, и это практически не скрывается, целью использования в качестве инструмента качества образования таких сравнительных международных исследований как PISA, является ориентация образования на подготовку глобально ориентированного «идеального» потребителя.
Именно такую ориентацию образования мы и называем консьюмеристской.
Опасность консьюмеризма, особенно в сфере образования, заключается в том, что он игнорирует духовные ценности, если они вне сферы рыночных отношений, эксплуатирует и поощряет страсти, эмоции, пороки.
Исходя из этого, по нашему мнению, важнейшей задачей развития образования является поиск путей разрешения ключевого противоречия между потребностью в типе людей, способных по своей ориентации отвечать эпохе и этике Ноосферного Разума, и эгоистическими, кланово-социальными, «неокультуренными» потребностями, господствующими в современном обществе и диктующими массам населения стратегию агрессивного либо подчиненного поведения.
Главной целью образования в этом контексте, понимаемого как единство обучения и воспитания, выступает формирование и развитие личности, обладающей целостным видением мира на основе интеграции научной и духовно-нравственной картин мира, стремящейся к повышению своего интеллектуального и культурного уровня, способной к самопознанию, самоопределению и активной преобразовательной социальной и профессиональной деятельности.
Важнейшим принципом развития образования, в свете сказанного выше, является ее ориентация на достижение учащимися высокого уровня образованности с сохранением и углублением тенденции на гуманизацию образовательного процесса, под которой понимается индивидуализация образования, его личностно-ориентированный характер, причем как со стороны учащегося, так и со стороны учителя, поворот центра к проблемам всех основных субъектов образовательного процесса (детей, родителей, педагогов), установление ценностно-смыслового равенства взрослого и ребенка в педагогическом процессе, истинных субъект-субъектных отношений между ними.
Процесс этот является многоаспектным, включающим в себя изменения ценностных ориентаций всех субъектов образовательного процесса, целей образования, его содержания и условий образовательной деятельности.
Какова же роль православной педагогики в решении этих проблем?
Нам представляется, что принципиально важным здесь является решение в первую очередь вопроса о том, на каких аксиологических основаниях базируется деятельность, направленная на модернизацию образования.
Если в основе изменений лежит стремление превратить систему образования в один из элементов сферы услуг, деятельность которой направлена на удовлетворение образовательных потребностей прагматического характера, то система образования вольно или невольно превращается в некий «духовный универсам», где каждый приобретает столько и таких образовательных результатов, сколько ему потребно.
Если же мы видим образование как атрибутивную сферу российского общества, цель деятельности которой есть не только удовлетворение актуальных образовательных потребностей, но и достижение национального образовательного идеала, сохранение и воспроизводство российской культуры и формирование ориентированной на защиту национальных интересов элиты, то необходимо рассматривать в качестве одного из важнейших аксиологических оснований изменений в образовании принципы православной педагогики, отражающие важнейшие парадигмальные характеристики отечественной педагогической культуры.
Не имея возможности подробно остановиться на каждом из них, обратимся к тому, который наиболее значим с точки зрения темы настоящей статьи.
Это принцип иерархичности и соподчинения духовного, душевного и телесного в структуре личности.
Рассматривая указанный принцип в логике концепции «нравственной психологии» московского педагога А.Ц. Гармаева, разработаннаой на стыке православной антропологии, социологии образования и педагогической психологии и представляющей собой феноменологически ориентированную социологическую теорию нравственности, отметим, что в «нравственной психологии» личность рассматривается как четырехуровневая система:
Ø способности:физические, творческие и другие. Основным здесь является интеллект и связанные с ним психические процессы.
Ø эмоциональность.
Ø «эго-ядро».Предполагается, что его содержанием являются «эго-влечения», так называемые страсти.
В православной антропологии и в писаниях Святых отцов православной церкви принято выделять восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость (Добротолюбие, т.2) Страсти - это феноменологически выделенные в процессе аскетической практики Святых отцов типы эгоцентрических эмоционально-деятельностных комплексов, мешающих нравственному становлению человека, поэтому они носят так же название «грехи».
Ø совесть.Это основа нравственного переживания, уровень нравственности. Содержанием этого уровня являются изначально присущие человеку, но заглушаемые неправильным воспитанием зачатки добродетелей: воздержания, целомудрия, нестяжания, кроткости, смирения и т.д. Добродетели являются антагонистами страстей и воспитание добродетелей, замещение ими страстей является задачей и целью нравственного воспитания.
Динамическим компонентом данной схемы является известное из патристики утверждение, что в человеке действует два вида сил - страстные (эгоцентрические) и благодатные (нравственные, совестливые).
Основой страстных сил является «эго-ядро». Если человек живет страстями, уровни эмоциональности и способности подчиняются им и реализуют в переживательном и деятельностном аспекте эгоцентрические задачи по удовлетворению страстей.
В результате человек может иметь глубокие и очень сильные переживания (эмоциональность), достигать больших успехов в реализации своих способностей, однако будет оставаться при этом ненравственным, поскольку в любом деле будет ощущать, прежде всего, себя, свое положение и место в «деле», т.е. страстное желание самому «быть» и «состояться». Другие люди здесь только инструменты для удовлетворения «эго-влечений». Таким образом, «эго-ядро», эмоциональность и способности образуют «триаду эго» - механизм реализации страсти.
Если же движущим компонентом является совесть, то эмоциональность и способности наполняются благодатными силами, образуя «триаду совести». Совесть, по сути, это слышание исполнение нужд другого человека, ее переживание как самого главного, более важного, чем собственные нужды.
Фактически, это принципиально другая направленность личности. Понятно, что в этом случае и ценностные ориентации как иерархическая система фиксированных установок (антитюдов) также являются совершенно другими.
Основной характеристикой функционирования личности в «триаде совести» является ее направленность на поступок, поскольку реализация совести возможна только в конкретном действии. Функционирование же в «триаде эго» возможна вне действия, так как удовлетворением страсти, ее целью является субъективное переживание. Некоторые страсти (например, печаль и уныние) в своей реализации вообще отрицают действие. Важнейшей составляющей содержания образования в рамках данной концепции является воспитание нравственности как освоение способов жизнедеятельности в «триаде совести», развитие добродетелей и угашение страстей.
С точки зрения православной педагогики пока человек жив, границы духовного, душевного, телесного, остаются непреодолимыми. Путь же вверх к духовному - путь совести и покаяния. Путь вниз - путь страстей и грехопадения. Это аскетический аспект «триады-совести».
Но есть и другой - сфера социальной активности. И если духовному соответствуют религиозные потребности, душевным потребностям может соответствовать сфера искусства, увлечений, телесной же соответствует сфера спорта, физического труда. Так духовный человек - это тот,кто пытается не уничтожить, а подчинить сферудушевную и телесную духовным основаниям своей жизнедеятельности.
В этом собственно и состоит принцип, на котором можно строить дидактические и воспитательные программы. Задача не в том, чтобы задавить душевное и телесное ради духовного задача в том, чтобы сбалансировать все три сферы.
