Образовательный портал

Учебно-методологическое пособие

 Введение в мировоззренческую проблематику

Малышев Юрий Михайлович,
кандидат философских наук,
учитель истории и обществознания ГБОУ СОШ № 516
Невского района Санкт-Петербурга

 В истории культуры человек обнаруживает себя существом самоопределяющимся, стремящимся теоретически обосновать и оправдать свою деятельность, обрести мировоззренческую почву. Пафос человеческого самоопределения выливается в непрекращающиеся попытки постижения тайны сущего и вместе с тем смысла своего собственного присутствия в нём. В пёстром калейдоскопе феноменов культуры сосуществуют, противоборствуют, сменяют друг друга различные концептуальные образования: идеи, учения, теории, концепции, «картины природы, мира, реальности», «модели космоса, мироздания».., связанные с основным мировоззренческим вопросом об отношении человека и сущего, имеющим множество формально допустимых решений, предположений, толкований.

Поводом для обращения к данной теме явилась сложная, во многом противоречивая духовная ситуация, которая складывается в переживаемую ныне эпоху ломки стереотипов мышления, «в век утраты фундаментальных смыслов и всеобщей разбросанности знаний по отдельным закромам многоликой культуры»[1]. В условиях культурно-исторического многообразия и современного плюрализма взглядов, подходов, учений, гипотез, моделей (стандартных и альтернативных), теорий, концепций для современного человека является характерным пребывание в ситуации растерянности, неопределенности, в непрерывном, подчас сумбурном поиске ответов на столь же сумбурно и хаотично возникающие вопросы и «вызовы времени», умело «вбрасываемые» в общественное сознание «повестки дня». Век оружия массового поражения сменяется веком «знаний» массового поражения[2], веком информационных, сетевых, гибридных войн. Отсутствие у человека рациональной ориентации научной концепции мироздания - совокупности обоснованных, развернутых идей, направленных на решение проблемы мироздания, как целостного результата самоопределения в сущем - делает его существование в мировоззренческом, деятельностном плане зыбким, шатким и неопределенным, разрушает творческий, научный, созидательный потенциал личности. Отсутствие же в обществе, в общественном сознании значимой концепции мироздания как совокупного продукта и особой формы выражения, своего рода резюме целостной культуры[3] и целостного сознания приводит к состоянию всевозрастающей раздробленности, мозаичности и разобщенности, росту бездуховности, неспособности адекватно отвечать на вызовы времени, демотивирует и деморализует население, размывает долгосрочные смыслы деятельности, оказывает пагубное воздействие в сфере образования и воспитания. Об опасности такой ситуации предупреждали многие мыслители. Складывается впечатление, что многие образованные люди (и прежде всего научная интеллигенция – «мозг страны», по образному выражению В.И.Вернадского[4]), вновь пытаются прожить, не замечая мировоззренческих вопросов, замалчивая их (нарушая тем самым не только научную этику, но и кодекс чести учёного). Между тем актуализация и решение проблемы мироздания - глубочайшая духовная потребность человека и общества в целом. Эту потребность можно истолковать, как стремление обрести устойчивость, предсказуемость, осмысленность своего понимания мироздания и существования в контексте конкретной упорядоченности сущего.

«В любой человеческой активности, - пишет П.К.Энгельмейер, - при всяком переходе от идеи к вещи, от цели к ее достижению мы должны пройти через некоторую специальную технику, но все эти техники имеют между собой много общего, поэтому одна из задач философии техники как раз и состоит в том, чтобы выяснить, что же такое это общее»[5] и какой тренд оно обретает в последнее время. Эту задачу, поставленную в своё время Энгельмейером, и получившую затем существенное развитие, когда «завершение Нового времени достигает безотчётного размаха» (Хайдеггер), вырастающую до уровня экзистенциальной проблемы - не замечать, игнорировать в XXI веке уже невозможно. Требуется серьёзное научное исследование - по всей видимости, коллективное, комплексное - чтобы разобраться во всем этом и, по крайней мере, обозначить основные вехи, наметить пути возможного выхода из ситуации. Разумеется, вопросы останутся, возникнут новые, поскольку «вопросы, - по мысли Хайдеггера, - встают на каком-то пути. Разумно поэтому иметь в виду, прежде всего, путь, а не застревать на разрозненных тезисах и формулах»[6], тем более – случайных, эмоциональных высказываниях.

В знаменитом выступлении 18 ноября 1953 года в Мюнхенском высшем техническом училище Хайдеггер пророчески предупреждает: существо техники – это риск. «Угроза человеку идёт даже не от возможного губительного действия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе. Господство по-става грозит той опасностью, что человек окажется уже не в состоянии вернуться» к исходному… С господством постава приходит крайняя опасность. «Но где опасность, там вырастает и спасительное» (Гёльдерлин. Однако, придёт ли в момент опасности спасительное? – спрашиваем мы Гёльдерлина и других, особенно современных мыслителей). Значит ли это, что можно не беспокоиться или безвольно отдаться «на поток и разграбление техники»?.. Нет! Даёт ли эта опасность постава «узнать себя в качестве опасности? Нет. Конечно, беды и лишения повсеместно, ежечасно, безмерно теснят человека. Но Опасность, т. е. само угрожаемое в истине своего существа бытие, остаётся в тени и под покровом. Эта скрытость – опаснейшее в опасности. Из-за скрытости опасности, заслоняемой эффективностью постава, дело пока ещё снова и снова выступает в таком свете, как если бы техника была инструментом в человеческих руках. Реально, однако, человеческое существо падает теперь прямо в руки существу техники»[7]. Сможет ли произойти перемена в существе постава? Удастся ли взять технику под контроль «волевым человеческим усилием, будь оно позитивное или негативное»?

Вот вопросы, которые становятся актуальными, судьбоносными в наше время[8]. Их необходимо со всей серьёзностью рассмотреть, историю проблемы и существующие сейчас тенденции в подходах к ней[9].

Мы не ставим себе целью дать готовое, окончательное, единственно возможное решение проблемы. Мы обнаруживаем самих себя вовлечёнными в этот исторический процесс, причём не сторонними наблюдателями, а неравнодушными (вольными или невольными) участниками его. Мы спрашиваем - самих себя и Вас, уважаемый читатель: остаётся ли «человек мерой всех вещей», – по мысли великих философов Древней Греции, - в современной науке и технике и в тех «процессах», которые «пошли», идут с явным ускорением (в последнее время), с политической, научной и околонаучной суетой?.. Что делать? Вопрос не риторический. Очевидно, во многих современных образах и представлениях человек (экологический, экономический, политический…) вряд ли сохраняет статус меры, но реальный, действительный в своём развитии сотворивший наше мироздание, существующий в настоящих способах бытия, определяющий своей «природой» границы настоящего и своего будущего существования, безусловно, сохраняет статус социального мерила (человека как меры вещей). На основании этого, можно только полагать, права, возможности своего сохранения и жизни – главной цели, достигая которую он творит себя, общество, культуру и мироздание, в которых он и существует.

Мы пытаемся добросовестно обсудить ситуацию, привлечь к ней внимание, интерес вдумчивого читателя, вовлечь в обсуждение, в исследование проблемы специалистов: представителей точных, естественных, социальных, гуманитарных, технических и других, в том числе новейших наук, политиков, экономистов, социологов, культурологов, инженеров, изобретателей, программистов, военных, экологов, медиков, педагогов, управляющих и др. Возможно, найти и предложить решение – не узкому кругу научных или иных сообществ, а широкой публике, образованной и ответственной.

В современном обществе забыли не только о бытии (Хайдеггер), но и о мироздании! Тем не менее, здесь протекают весьма сложные, крайне противоречивые процессы. Не замечать этого и не учитывать в своей геополитической деятельности уже не могут и те, кто возомнил себя «хозяевами истории». Однако в данной работе нас интересует, прежде всего, духовная сфера жизни общества, в которой нищета мировоззренческого историцизма становится всё более заметной и психологически невыносимой. Особенно это касается научной интеллигенции, образованных людей, не утративших светлую веру в идеалы науки и просвещения, сторонников научного мировоззрения[10].

В поисках альтернативы неопределённому, непредсказуемому, бессмысленному существованию в изменчивом и неведомом сущем, в стихийном или сознательном стремлении заполнить метафизическую пустоту, зияющую в сознании образованного человека современного техногенного общества с подорванной изнутри культурой, мы вновь обращаемся к бесценным словам академика Вернадского о том, что «из всех форм культурной жизни только наука является единым созданием человечества», не может иметь яркого национального, религиозного или какого-то иного специфического облика. «В то же время она является той силой, которая сейчас создает государственную мощь, доставляет победу в мировом состязании»[11] тем цивилизациям и «культурволям», которые уверенно встали на путь наращивания техногенной мощи, сконцентрировали в своих руках мировые финансы, пишут сценарии глобальной «самоорганизации» человечества, «суперменеза»[12] и программно финансируют их.

Выбирая науку и мировоззренческие смыслы, продуцируемые ей, мы осознаём, что вступаем в войну (идей и смыслов) за тот исторический путь, который считаем единственно верным.

В XX веке резко возрастает роль и значение науки во всех сферах общественной жизни. Современная наука осуществляет широкую экспансию и проникает практически во все сферы человеческой деятельности, она «пришла как распространенная повсюду междисциплинарная система, чьи социоэкономические, политические и интеллектуальные элементы… проявляются в каждом аспекте жизни»[13] человека, мирового сообщества и эволюции биосферы. Современное общество становится наукоёмким и техногенным. Причём изменение техногенной составляющей в жизни общества, её существенное усложнение, сейчас происходит быстрее, чем когда бы то ни было в истории человечества. Вместе с тем усложняется и сама социальная реальность, в ней начинают доминировать нелинейно-динамические закономерности, что затрудняет прогнозируемость, делает развитие ситуации более скачкообразным и менее предсказуемым, актуализирует проблему альтернативности выборов в её стахостической определённости. В этой связи все более остро встает вопрос о научно обоснованной стратегии выживания и существования человечества. Сейчас уже, пожалуй, никто и ничто не может гарантировать, что процесс самоопределения и самореализации человека в сущем бесконечен, что человечество бессмертно, «впереди его ждет нечто блестящее, невообразимое»[14].

Безответные духовные запросы и взоры людей все чаще обращаются к новому лидеру в сфере познания – науке. Многие связывают свои надежды с дальнейшим развитием науки и техники, совершенствованием технологии. Вместе с тем возрастают требования к изменению образа самой науки, особенно в сфере решения проблем мировоззренческого характера, неразрывно связанных не только с основами существования человека, но и нашего мироздания.

Под мировоззрением понимают систему взглядов, имеющих силу внутреннего убеждения, на отношения между человеком и сущим в целом. В контексте основного мировоззренческого вопроса проблему мироздания образует единство взаимосвязанных вопросов, раскрывающих и проясняющих его суть. Историко-философский анализ показывает, что как в культурно-историческом плане, так и в современной многополюсной культуре мы фактически сталкиваемся с многообразием решений (и попыток решений) проблемы мироздания человека, иначе говоря – с культурно-историческим плюрализмом концепций мироздания. Последние оказываются различными не только по содержанию, способам реконструкции, завершённости, но и по степени реалистичности и объективности возможностей и границ. Некоторыми исследователями – и мы разделяем их озабоченность – ситуация мировоззренческого плюрализма уже сама по себе осознается как проблема[15]. Этот плюрализм в современных условиях зачастую приобретает облик позитивистского плюралистического объективизма, уравновешивающего мнение и знание, версию и истину. По сути, это ставит нас не только перед проблемой нейтральности современной культуры по отношению к мировоззренческим основам сознания, но и сохранения статуса науки, незыблемости её методологических оснований.

Обращение к отечественным и зарубежным исследованиям обнаружило, что, несмотря на громадные успехи современной науки и культуры, сегодня человечество переживает кризис в решении проблемы мироздания не менее, а может быть, даже более острый, чем кризисы, возникавшие в прошлом. Такое состояние признается многими мыслителями, но причины кризиса и выходы из него видятся разные[16].

В отечественной литературе (советского периода) интерес к этой теме стал заметно возрастать, начиная со второй половины 80-х годов прошлого века. Прошел ряд научно-практических конференций и публичных дискуссий, в которых активное участие приняли С.П.Залыгин, В.Г.Иванов, В.П.Казначеев, В.В.Казютинский, М.К.Мамардашвили, Н.Н.Моисеев, Н.В.Мотрошилова, А.В.Солдатов, В.С.Степин, И.Т.Фролов и др.

В настоящее время научных исследований, в которых феномен мироздания и связанная с ним проблема мироздания рассматривались бы как фундаментальная тема и проблема современной философии и науки, явно недостаточно[17]. Более того, в начале XXI века заговорили о том, что мироздание - это «уже морально устаревший термин, из философии и общественного сознания XIX века и даже, как полагают некоторые участники дискуссии, раньше… Можно говорить о мироздании Фомы Аквинского, Николая Кузанского или Ломоносова, но сейчас, во времена орбитальных телескопов, инфляционной космологии, «тёмной энергии» и повсеместного Интернета, современной космической техники и робототехники, генной инженерии, нанотехнологий, конвергентного развития т.н. НБИКС (нано-, био-, информационных, когнитивных и социальных технологий) и постнеклассической науки в целом, вряд ли этот термин может быть применён и использован.., для обозначения мира, в котором живёт современный человек…» Такого мнения придерживается, в частности, видный философ, специалист в области изучения и популяризации творческого наследия К.Э.Циолковского, научных картин мира, парадоксов и проблем в космологии, антропного принципа и периодизации этапов развития науки В.В.Казютинский и, соответственно, иллюминирует термин «мироздание» из своих работ[18]. С этим отчасти нельзя не согласиться, эпоха мироздания Аквината, Кузанского, Ломоносова… прошла, но настало время ухода от предельно абстрактных форм видения и понимания, толкования некоторыми исследователями сложнейших проблем бытия мира, человека и Космоса, в котором мы живём. Средством преодоления этого тупика мы видим в конкретизации понимания факторов собственного человеческого и условного существования посредством обращения к категории мироздания, позволяющей нам фиксировать не просто бытие человека на Земле, вообще Космосе, физической реальности.., а в конкретно сформировавшемся и получившем определённость космическом пространстве, времени, знание базовых характеристик которого и может выразить категория мироздания, не ставящая под сомнение объективность мира, но учитывающая в этом мире присутствие человека в различных формах его субъектно-объектного существования, конкретно определяющая, фиксирующая его возможности и границы существования.

Спросим самих себя и других: что сегодня актуализирует (или может актуализировать) данную проблематику? Реальность. Но какая?.. Человек должен стать человеком космическим, а сейчас он ещё земной, даже «слишком земной», по словам Циолковского. Но и став человеком космическим, будучи человеком земным, он включает в основу своего существования всё то, о чём он уже узнал, о чём он ещё и не знает, но что тем не менее в различных формах проявления в силу присутствия определённости конкретных реалий его бытия накладывает свой отпечаток на его практики и их результативность. А это значит – человек живёт не просто во Вселенной, а в конкретных её пространственно-временных границах – возможностях существования, здесь, сейчас и в будущем, то есть конкретном мироздании, которое по своему уникально, нигде и никогда таким не было и, возможно, уже не будет (необратимость изменений, «стрела времени» - можем ли мы повернуть вспять «громаду Космоса», да и «громаду социума» в его исторической определённости!?.). Всё меняется, всё изменится, как и сама Вселенная. Метафизика высокого научного оформления в рамках современного эмпиризма нам не помогут рассмотреть конкретные вопросы. Более того, скорее надо заниматься преодолением кризиса современной науки, которая видит и даёт решения настоящих и будущих проблем в «научных» парадигмах вчерашнего дня. Интернет, искусственный интеллект, «тёмная материя», «тёмная энергия», «фазовые переходы», «туннельные эффекты», мультиверс, микромир, «бестраекторное движение», квантовая телепортация... Проблема в адекватности понимания, интерпретации феноменов, особенно тех, которые только по форме физические, космологические, информационные.., а по сути - философские. Конкретное мироздание и схватывает, фиксируя не спектр возможностей вообще, предельно абстрактных, характерных для кризисного сознания, а таких, в конкретности которых существуют и должны решаться проблемы.

Мироздание - это большой дом, в котором живёт человек. И вместе с тем его основание, фундамент. Разрушьте основание – дом не устоит, и человек тоже, погибнет. Не сможет жить сообразно своей природе, по-человечески. В мироздании мир человека становится предметом детального рассмотрения, материя светится как конкретное многообразие во всём множестве её красок, раскрывается перед нами как ансамбль конкретно исторической детерминации.

Мироздание становится домом нашего мышления. Но не свободного в выборе, а данного нам в формах проявления объективной реальности во всём многообразии не просто красок – впечатлений, но и уникального переплетения необходимых связей, каузальных законов, принципов, в конечном итоге и определяющих реальные границы бытия человека в действительном мире.

В работах академика РАН В.С.Стёпина мы также не находим «мироздание» - ни как мировоззренческую универсалию, ни как категорию культуры или её ключевой смыслообраз, ни как инструментальное или концептуальное средство для анализа и характеристики «антропологического кризиса» и «проблемы антропотехнологического поворота», который, по мнению В.С.Степина, Д.И.Дубровского, А.П.Назаретяна и др., ожидает человеческую цивилизацию в середине текущего века[19]… Нет сомнения, кризисная ситуация, в которой оказалось человечество, имеет место быть, но не очевиден источник этой ситуации, с которой столкнулись люди. Ситуация при большом приближении напоминает отчасти нам кризис физики, возникший на рубеже XIX и XX века, и не вдаваясь в излишнюю детализацию, мы можем сказать, что он носит скорее философско-идеологический, методолого-мировоззренческий характер, что не даёт нам адекватно видеть основания и пути выхода из него, более того, нередко побуждает впадать в натурфилософию на основе метафизических, антропоморфных в своих проекциях практик.

В фундаментальном труде «Теоретическое знание» В.С.Стёпин, опираясь на уже полученные ранее результаты, пишет об основаниях науки, выделяет и описывает такие их компоненты, как научная картина мира и философские основания, анализирует идеалы и нормы науки, переосмысляет их и дополняет новыми идеями. В тексте встречаются такие методологические, близкие по духу к позитивизму, понятия, как «парадигма» Томаса Куна, ставшие общепринятыми терминами в западной науке и философии науки[20], «теоретический взгляд на мир» К.Хукера и некоторые другие, близкие по смыслу (как например, «целостный образ человеческого жизненного мира»). Но «мироздание» почему-то отсутствует…

Заметим уважаемому академику: нам не нужна постнеклассическая наука с её бесконечными и весьма сомнительными «теоретическими взглядами», переходами из «парадигмы» в «парадигму», с возрастающей степенью относительности и хаоса; с ещё более неопределёнными нормами и идеалами - судя даже по названию - по сравнению с неклассической наукой, в которой чуть было не отказались от принципа причинности, возводя к онтологическому статусу случайность! Нам нужна неоклассическая наука, опредмечивающая мироздание и человека в нём, - наука, в которой резко возрастает роль и значение онтологического категориального каркаса (см.: Малышев Ю.М. 1) Универсальный категориальный каркас онтологии мироздания человека // Онтология возможных миров в контекстах классической и неклассической рациональности: Тезисы научной конференции. СПб., 2001. С. 53-55; 2) Категориальные основания концепций мироздания: Дис. канд. философии: 09.00.01. СПбГУ, 2003; 3) Феномен мироздания и его отражение в современной науке: Дис. канд. философии: 09.00.08. БГТУ “ВОЕНМЕХ” им. Д.Ф.УСТИНОВА, 2007. гл. 1, § 4) в совокупности с принципами научного познания.

Если под мирозданием понимать сущее, мыслимое человеком как всё существующее, в которое он погружен, а существование сущего как проблему, то можно сказать, что проблема мироздания проходит красной нитью через всю историю культуры и человеческой мысли, о чем свидетельствует творчество мыслителей всех времен и народов, известных и неизвестных, посвятивших этой теме свои лучшие произведения. Достаточно вспомнить шумерский клинописный эпос, начерченный четыре с половиной тысячи лет назад на глиняных табличках - поэму о полулегендарном правителе г. Урук (XXVIII век до н.э.) Гильгамеше, о его страданиях по поводу того, что «люди умирают»[21] в его городе-государстве, о его странствиях с целью обретения бессмертия для себя и для своих подданных; гимны Ригведы; книги пророков Ветхого завета (Иова, Екклесиаста и др.), апостолов Нового завета (послания Павла, евангелие от Иоанна и особенно его откровение и др.) и многие другие произведения. Проблематика мироздания не сходит и со страниц философских сочинений и ученых трактатов - как древних, так и современных. Это не случайно, поскольку «в своем полном объеме проблема мироздания это – вопрос о смысле жизни и истории человека»[22]. Иначе говоря, проблему мироздания образуют такие вопросы, на которых не может успокоиться человеческая мысль, с безответностью которых она никак не может смириться, которые во многом предопределяют отношение человека к миру, в том числе степени свободы науки и человеческой практики. Поэтому традиционно в философской литературе проблема мироздания и рассматривается как фундаментальная проблема философии и культуры в целом[23].

В той или иной мере мироздание (или его элементы) концептуализируется уже в космогонических мифах и космологических представлениях, а также – в теогонических, антропогонических, этнологических, эсхатологических, календарных, этиологических и в некоторых других мифах народов мира. Характеризуя в целом эти мифы, космологические представления разных народов можно сказать, что в них в основном раскрываются взаимоотношения человека и богов (Бога). В дальнейшем эта тема подхватывается и развивается религиозным сознанием. То или иное решение проблемы мироздания становится ядром соответствующего вероучения.

В историко-религиозном плане проблематику мироздания разрабатывали и решали Августин Блаженный, Григорий Богослов, Григорий Палама, Иоанн Дамаскин, Фома Аквинский, Фома Кемпийский и др.

В литературно-художественном плане проблема мироздания нашла своё отражение в творчестве Вер.Винджа, Гесиода, Гёте, Гомера, Данте Алигьери, Арт.Кларка, Ст.Лема, Дж.Оруэлла, Б.Фонтенеля, О.Хайяма, Шекспира, Шиллера, Эсхила и др., из отечественных писателей - Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, М.Ю.Лермонтова, А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова и др.

Особенности отражения мироздания в искусстве были рассмотрены в работах М.М.Бахтина, В.Г.Белинского, М.С.Кагана, А.Ф.Лосева и др.

В историко-философском плане проблему мироздания разрабатывали такие мыслители как Аристотель, Дж.Беркли, Я.Бёме, Н.Бостром, Дж.Бруно, Р.Гвардини, Гегель, Гераклит, П.А.Гольбах, Декарт, Демокрит, А.Камю, Кант, Николай Кузанский, Кунфуций, Лао-цзы, Лейбниц, Лукреций Кар, Парменид, Паскаль, Пифагор, Платон, Ж.-П.Сартр, Спиноза, Эл.Тоффлер, Фр.Фукуяма, М.Хайдеггер, Ф.Шеллинг, А.Шопенгауэр, Фр.Энгельс, Эпикур, К.Ясперс и др.

Значительное место мировоззренческая проблематика в ее различных аспектах занимает в работах русских мыслителей: Н.А.Бердяева, А.И.Герцена, В.Я.Данилевского, И.А.Ильина, М.В.Ломоносова, А.Ф.Лосева, Н.О.Лосского, В.С.Соловьева, П.А.Флоренского, С.Л.Франка и др.

Со стороны естествознания и техники к проблеме мироздания подходили: в эпоху античности - Аристарх Самосский, Клавдий Птолемей, Эратосфен и др., в новое время - Галилей, Х.Гюйгенс, И.Кеплер, Коперник, Ньютон и др., в XIX–XXI вв. – Л.Больцман, Д.Бом, Н.Бор, Ст.Вайнберг, Кр.Вентер, Р.В.Вильсон, Дж.Гаррига, В.Гейзенберг, М.Гелл-Манн, Г.Герц, М.Грин, Ф.Дж.Дайсон, Ч.Дарвин, П.Дирак, Д.Дойч, Рич.Докинз, Э.Дрекслер, Б.Картер, Р.Ю.Клаузиус, Р.Курцвейл, П.Лаплас, Дж.К.Максвелл, Дж.С.Маттер, К.Мичио, М.Мойер, А.А.Пензиас, Р.Пенроуз, С.Перлмуттер, Дж.Пиблз, М.Планк, И.Р.Пригожин, М.Рис, А.Дж.Рисс, Л.Сасскинд, А.Сен, В.де Ситтер, Дж.Ф.Смут, М.Тегмарк, Ф.Типлер, А.Тьюринг, Э.Хаббл, Ст.Хокинг, Тейяр де Шарден, Д.У.Шиама, Б.П.Шмидт, Э.Шредингер, А.Эйнштейн, Дуг.Энгельбарт, Э.Янч и др., из отечественных естествоиспытателей, представителей технических наук - А.Д.Александров, В.А.Амбарцумян, В.С.Барашенков, Ал.Болонкин, В.В.Бурдюжа, В.И.Вернадский, Ал.Виленкин, Г.А.Гамов, В.Л.Гинзбург, А.А.Гриб, А.К.Гуц, В.И.Докучаев, Я.Б.Зельдович, В.А.Зубаков, М.Б.Игнатьев, Дм.Ицков, Ю.А.Лебедев, А.Д.Линде, С.П.Капица, Н.С.Кардашев, Ян Корчмарюк, С.П.Курдюмов, А.А.Ляпунов, М.А.Марков, Д.А.Медведев, М.Б.Менский, Н.Н.Моисеев, И.Д.Новиков, Л.Б.Окунь, А.И.Опарин, С.Б.Попов, В.А.Рубаков, В.С.Троицкий, В.А.Фок, А.А.Фридман, А.Д.Чернин, И.С.Шкловский и др.

Особо следует отметить представителей уникального направления мысли России под общим названием – русский космизм, точнее – русский антропокосмизм. В последнем выделяются три течения: поэтически-художественное, религиозно-философское и научно-философское[24]. Первое представлено именами А.А.Блока, В.Ф.Одоевского, А.В.Сухово-Кобылина и др., второе - С.Н.Булгакова, Н.Ф.Федорова, П.А.Флоренского и др., третье - В.И.Вернадского, Н.А.Умова, А.Л.Чижевского, К.Э.Циолковского, Н.Г.Холодного и др.

Методологических вопросов, связанных с проблемой мироздания в научном познании касались В.Виндельбанд, А.Грюнбаум, Р.Карнап, Л.Лаудан, Б.Рассел, С.Тулмин, А.Н.Уайтхед, П.Фейерабенд, Дж.Холтон и др.

Из отечественных исследователей - философов в той или иной мере проблему мироздания затрагивали в своих работах С.С.Аверинцев, В.П.Бранский, П.С.Дышлёвый, М.Р.Зобова, В.В.Казютинский, Б.Г.Кузнецов, В.Н.Михайловский, А.П.Мозелов, А.М.Мостепаненко, М.В.Мостепаненко, С.Д.Пожарский, В.Н.Сагатовский, В.П.Тугаринов, А.Турсунов, И.Т.Фролов, Ю.В.Чайковский, А.Н.Чумаков и др.

Однако необходимо отметить, что в научных исследованиях мироздание чаще всего рассматривалось со стороны отдельных его аспектов, проблема мироздания формулировалась нечетко, а решения её носили зачастую фрагментарный или односторонний характер. Возникла проблема целостности, системности, комплексности отражения феномена мироздания в современной науке.

 Больше всего исследований посвящено построению частнонаучных картин мира и изучению их статуса. Имеется значительное количество монографий, в которых анализируется методология построений теоретических систем, конструктов различной степени общности в науке. Значительно меньше научных работ, тематизирующих мироздание человека как нечто целостное, единое, комплексное, пребывающее в своей конкретности и определённости. Особенно редки системные исследования феномена мироздания и его отражения в науке, в которых проблема мироздания рассматривалась бы как фундаментальная проблема современной философии, науки и культуры в целом.

В процессе исследования мы приходим к выводу, что ключевую роль в общезначимой концептуализации мироздания, возможной формализации проблемы мироздания и её возможного решения играет система всеобщих категорий, в которых человеком мыслится и выражается мыслимое сущее. Поэтому она может выступать общим основанием для сравнительного анализа различных, в том числе научных концептуальных образований, систематизации, обобщения и формализации знаний, имеющихся в них; возможного синтеза мировоззренческих знаний; постановки комплекса вопросов при изучении неизвестных, необычных явлений и особенностей существования сущего; выработки универсального языка; осуществления интеграции, экономной «свертки» накопленных знаний и др.

Категориальный анализ сущего своими корнями восходит к Платону и Аристотелю. В той или иной мере им занимались и средневековые схоласты, в новое время - Декарт, Кант, Гегель, Энгельс и др., позднее - Н.Гартман, Э.Гартман, В.Виндельбанд, Г.Коген, П.Наторп и др.

В отечественной философии разработкой и определением всеобщих категорий, выяснением их функций и пр. занимались В.П.Копнин, В.И.Ленин, В.И.Свидерский, В.Н.Сагатовский, А.И.Уемов, П.А.Флоренский, А.П.Шептулин и др. Существенный, основополагающий вклад в разработку, определение и систематизацию всеобщих категорий внёс В.П.Тугаринов, безусловный интерес представляют работы А.Я.Гуревича, Т.П.Григорьевой, В.С.Степина[25], поиском общих оснований конструктов, моделей концептуализации мироздания занимались В.В.Евсюков, Б.А.Серебренников, А.В.Солдатов и др.

Рассматривая категории как априорные понятия чистого рассудка, Кант предложил свою таблицу категорий, исходя из общего принципа способности суждения. Тем самым Кант задал программу получения полного списка взаимосвязанных категорий, позволяющих привести к научной форме и систематизировать все основанные на разуме знания[26]. Несмотря на всю важность и значимость поставленной задачи, многочисленные сторонники идеи категориального анализа сущего так и не составили «во всей полноте» искомую «таблицу категорий» или «общий понятийный каркас». Более того, нет согласия даже относительно того, какие категории входят в так называемый основной («исходный» или «неопределяемый») набор, минимум категорий. Отсюда проистекает один из источников плюрализма подходов к концептуализации мироздания и рациональных поисков решения проблемы мироздания. И как следствие – отсутствие рационального общезначимого решения данной проблемы. Потребность в таком решении особенно остро ощущается в современном секуляризированном техногенном обществе, где нерешенность проблемы мироздания, её замалчивание, в свою очередь, вызывает растерянность, неопределенность, а порой и апатию, ощущение бессмысленности человеческого существования, со всеми вытекающими отсюда негативными социальными и социально-психологическими последствиями, становится фактором сдерживания развития науки.

Во второй половине XX века в научном познании обозначились две взаимоисключающие позиции по указанной проблеме:

                         Ясность в понимании взаимоотношений человека и сущего «должна быть достигнута в любом случае и любой ценой»! Любые жертвы на этом пути «с избытком искупаются сокровищами нового знания»[27]. С этой целью - призыв строить, во что бы то ни стало общую для всех единую научную концепцию мироздания, не зависящую от случайных точек зрения, последовательно расширяя, углубляя и конкретизируя её содержание, исключая при этом заблуждения и ошибочные элементы. Создание универсальной, научно обоснованной концепции - это наиболее эффективное использование уже имеющихся и получение новых знаний, являющихся источником силы и могущества, возможность более полного овладения сущим и контроля над ним[28], гарантия выживания и процветания человечества.

                         С другой стороны, все настойчивее и убедительнее высказывались мнения об ограниченности, тупиковости и опасности однозначно монистического понимания сущего, связанного с установкой власти над природой, с преобразованием сущего по образу и подобию той единственной «концепции», которая становится более реальной и более ценной для человека, чем само сущее. Кроме того, дифференциация и специализация знания, особенно научного, различные основания концепций, способы их конструирования и формы выражения в науке и культуре указывают на невозможность осуществимости проекта «всеобщей единой концепции мироздания».

Эта дилемма определяет контекст и дальнейшую внутреннюю логику исследования. Разумеется, мы не ставим задачу - решить проблему мироздания. Причем, решить её так, чтобы наше решение было общезначимым и приемлемым для всех. Вряд ли это возможно, хотя бы потому, что история познания, особенно научного, науки - как и мировая история - не завершена и процесс самоопределения в сущем продолжается. Однако, несмотря на всю сложность и диалектическую противоречивость этого захватывающего процесса (а может быть, в силу именно этого), такая задача встаёт перед современной наукой в целом и получает в ней специфическое выражение.

Научное познание на современном этапе своего развития выходит на принципиально новый мировоззренческий уровень - в современной науке начинают возникать контуры новой формы систематизации и обобщения знаний - научной концепции мироздания, в которой последнее концептуализируется в его имплицитных связях, изнутри, включая человека, общество, сознание, культуру, как единый сверхсложный процесс (см.: Малышев Ю.М. 1) Категориальные основания концепций мироздания: Дис. канд. философии: 09.00.01. СПбГУ, 2003; 2) Феномен мироздания и его отражение в современной науке: Дис. канд. философии: 09.00.08. БГТУ “ВОЕНМЕХ” им. Д.Ф.УСТИНОВА, 2007; Семёнов А.Г., Малышев Ю.М., Горохов В.Л. Быть или не быть: проблема мироздания в современной науке и технике. Saarbrűcken, Deutschland: Palmarium Academic Publishing. 2015).