Образовательный портал

Навстречу космической философии!..

Нелинейно-динамическая концепция мироздания

Малышев Юрий Михайлович

Самоорганизация предполагает рождение не из «ничего»,
а из «самого себя» (Спиноза, Бранский и др.), из другого «себя»...

«Можно спросить: кто ответствен за самоорганизацию космоса? Почему она вообще имеет место? В таком вопросе уже содержится парадокс, ибо этот вопрос предполагает, что у самоорганизации есть организатор (дизайнер, менеджер и т. п.). Но тогда она не является самоорганизацией, а есть лишь замаскированная форма организации. При строго научном подходе (не уподобляющем развитие природы человеческой деятельности, т. е. избегающем антропоморфного метода в интерпретации космических процессов) выясняется, что самоорганизация самодостаточна: ни хаос, ни порядок не являются первичными состояниями космической реальности. Таким состоянием может быть только их взаимопереход друг в друга»[1]

(переходы хаос <=> порядок, диалектическое сосуществование, взаимодействие порядка и хаоса).

                В качестве примера современной научной концепции мироздания рассмотрим нелинейно-динамическую концепцию, существенным фрагментом которой становятся идеи синергетического историзма[2].

Как отмечалось, в конце XX веке подготавливается реальная почва для научного решения проблемы мироздания. Главная черта так называемой “постнеклассической” (В.С.Степин и др.) науки как раз и состоит в том, что она целенаправляется на решение основного мировоззренческого вопроса, то есть – на решение проблемы мироздания человека и создание научной концепции мироздания. Последняя (по определению) должна быть таким решением, которое получено в соответствии с научной методологией – на базе научных понятий и положений и в соответствии с принципами научного познания.

В этой связи заметную роль начинает играть синергетика[3] - общенаучная (в перспективе) теория диссипативных структур[4] или теория самоорганизующихся систем (Г.Хакена). По мнению исследователя: «Синергетика занимается изучением систем, состоящих из многих подсистем самой различной природы, таких, как электроны, атомы, молекулы, клетки, нейроны, механические элементы, фотоны, органы, животные и даже люди»[5]. Основной вопрос синергетики формулируется так: «Существуют ли общие принципы, управляющие возникновением самоорганизующихся структур и (или) функций?»[6]

В современном научном познании синергетика позиционирует себя как общая теория самоорганизации, или теория переходных процессов, взаимопревращения хаоса и порядка. С учетом полученных нами результатов синергетику (нелинейную динамику) в наиболее общем, универсальном и абстрактном виде можно было бы назвать теорией динамической устойчивости взаимно сосуществующих сущностей.

Обозревая синергетический подход в научном познании, В.В.Василькова отмечает, что он проявляется в различных областях исследований. Это и неравновесная термодинамика, теория открытых неравновесных систем (И.Р.Пригожин и др.), и лазеры (Г.Хакен), и теория катастроф (Р.Том, В.И.Арнольд и др.), и процессы горения (С.П.Курдюмов, А.А.Самарский), и «биофизическая школа М.В.Волькенштейна и Д.С.Чернавского, изучающая вопросы эволюции в информационных терминах»[7].

Отметим основные этапы формирования научной картины мира, построенной на основе теории самоорганизации реальности.

В предметной области астрономии, астрофизики и космологии известный астрофизик и популяризатор науки Девис счел возможным, развивая нынешние полевые воззрения на вещество, полагать, что вся Вселенная – «лишь проявление извилистого ничто. Мир в конечном итоге окажется слепком абсолютной пустоты, самоорганизованным вакуумом»[8], «причем самоорганизация в наблюдаемом четырехмерном пространстве является эпифеноменом скрытых многомерных процессов»[9].Вопрос о самоорганизации социальной - тем более когнитивной – реальности Девисом, естественно, не рассматривался. Вместе с тем сохранялся «непреодолимый» барьер между естественными и гуманитарными науками (естественными и «противоестественными» по образному выражению А.Б.Мигдала).

В конце 70-х годов XX века системолог Эрих Янч[10], пользуясь понятием «диссипативная структура» как примером самоорганизации, набросал яркий эскиз “самоорганизующейся Вселенной”, сумев увидеть общее, генетическую связь в образовании атомов - из плазмы, предков живого - из пептидов и полинуклеотидов, а также – обществ[11].Но при этом Янч оставил открытым для нас вопрос: безусловна или условна «ответственность сознания за эволюцию»?[12]

Вскоре синергетический подход был применен при исследовании и понимании феноменов антропо-социо-культурной реальности[13]: человек и его мозг[14], культура[15], сознание, акции сознания и самосознания, мысли, образы, чувства, знания, идеалы и ценности также стали рассматриваться (по аналогии) как сложныедиссипативные системы, закономерно возникающие и существующие естественным путем - путем самоорганизации в потоках вещества, энергии и информации[16].Человек может существовать как физически, так и духовно только при условии постоянного обмена со средой веществом, энергией и информацией (питание, дыхание, теплообмен, выделение, размножение, познание, производство утилитарных и духовных ценностей, общение и т.п.). Множество таких систем образует ту или иную социальную организацию (семья, школа, предприятие и т.п.), которая, в свою очередь, то же является диссипативной системой с периодически сменяемыми себе подобными элементами. Организации одного ранга образуют диссипативные системы более высокого ранга, в результате чего формируется иерархическая диссипативная структура, совпадающая (в достаточно развитых обществах) с государством[17].

Таким образом, вырисовывалась вполне определенная синергетическая концепция сущего или нелинейно-динамическаякартина мира, в которой на основе идей глобального эволюционизма и теории самоорганизации все уровни и структурыизучаемой наукой реальности оказались генетически взаимосвязанными между собой[18]. Однако, оставались неясными роль и значение человека (и человечества), смысл или бессмысленность его присутствия в сущем, т.е. смысл человеческого существования. Вместе с экзистенциальной в тени оставалась и эсхатологическая проблема.Иначе говоря, нелинейно-динамическаякартина реальности еще сохраняет элементы одностороннего решения проблемы мироздания. Отсюда становится очевидной особая значимость концепции синергетического историзма, которой завершается грандиозный научный проект. В этой концепции анализируются особенности существования сверхсложного вида реальности – социальной реальности, включающей в себя человека, общество, культуру и сознание.На обширном культурно-историческом материале мы видим, что развитие общества есть сложный многоступенчатый процесс социального отбора и суперотбора (отбора самих факторов отбора), обусловленный стремлением к максимальной устойчивости. При этом ключевую роль играет самоорганизация культуры и закон дифференциации и интеграции идеалов. Тем самым вскрывается особый, непосредственно ненаблюдаемый смыслобщественного развития[19], решается комплекс сложнейших мировоззренческих проблем. Концепция синергетического историзма (впоследствии названная авторами «синергетической философией истории») включает в себя общую теорию социальной самоорганизации, являющуюся далеко идущим обобщением классической теории социального развития. «Синергетическая философия истории рассматривает самоорганизацию социальной реальности на трех уровнях: онтологическом (самоорганизация социальных институтов); гносеологическом (самоорганизация социальных теорий); и аксиологическом (самоорганизация социальных идеалов как ориентиров в системе социальных ценностей)»[20]. «Эвристическая роль синергетической философии истории в построении новой философии человека объясняется связью существующей между самоорганизацией человечества и самоорганизацией человека», что «приводит к существенно новому взгляду на природу человека»[21].

При рассмотрении возможных судеб человечества (куда мы идём?) проблема гуманизма (соответственно, трансгуманизма, постгуманизма, сверхгуманизма и антигуманизма[22]) является общеисторическим явлением. Существуют различные подходы к пониманию сущности человека и данной проблемы. Одно из них характеризуется рассмотрением человека как биоприродного явления, история осмысливания которого и ход процесса характеризует долговременный этап развития. Социальная синергетика рассматривает человека как идеалогическое животное, проблемы соотношения истины и идеала, науки и идеологии, идеологию как искажённое видение мира (Десют де Тросси) и идеалогию как учение о социальном идеале. «Этот идеал интерсубъективен и является связующим звеном между разными индивидуальными его носителями. Своеобразие такого подхода к сущности человека состоит в том, что человек есть идеологическое животное. Это значит, что человек есть такое животное, конечным мотивом поведения которого является некий идеал, а конечным результатом – реализация этого идеала (спрашивается, какая идеология своеобразно присутствует в научном познании? – авт.), то есть некоторая ценность»[23].

Рассматривая «такую традиционную, казалось бы, безнадежно запутанную и упрямо не поддающуюся рациональному решению проблему как смысл индивидуального человеческого существования («смысл жизни») в  контексте всемирной истории», авторы уточняют её постановку и отмечают важные с позиций научного познания моменты[24]: 1) «Нельзя пытаться решать проблему «смысла жизни» с помощью метафор, какими бы выразительными с чисто эмоциональной точки зрения они ни казались. Хайдеггер, утверждая, что смысл человеческого существования есть «стояние в просвете бытия», выражает только свое эмоциональное отношение к проблеме, но не даёт никакого её рационального решения. Ведь с точки зрения научного мировоззрения решение проблемы и демонстрация эмоционального отношения к ней – вещи существенно разные». 2) «Отвергая метафорический подход и пытаясь решить проблему рациональными средствами (с помощью четко сформулированных понятий) большинство авторов, занимающихся этой проблемой, приходит к следующему выводу: проблема «смысла жизни» в принципе не может быть решена в рамках последовательного научного мировоззрения; она может получить рациональное решение только при переходе от научного к вненаучному (религиозному) мировоззрению»[25]. Однако, такой вывод представляется своего рода упрощением, не решением проблемы, а капитуляцией перед ней[26]. 3) «Указанные трудности привели в свое время к секуляризации проблемы смысла жизни: решение проблемы стали усматривать в служении прогрессивному развитию естественной реальности. При этом под «прогрессом» имелось в виду такое необратимое качественное изменение социальной реальности, при котором она меняется «к лучшему» (постепенно увеличивается количество материальных и «духовных» благ и поэтому улучшаются условия жизни людей и сам их материальный и «духовный» облик)… С точки зрения синергетической философии истории «прогрессистский» подход к проблеме «смысла жизни» имеет следующие серьезные преимущества по сравнению с двумя предыдущими (которые можно условно назвать «персоналистским» и «теологическим»). В отличие от персоналистского подхода идея прогресса связывает проблему смысла индивидуальной жизни отдельной личности с проблемой смысла истории. Идея прогресса как ключ к решению проблемы смысла жизни предполагает, что пытаться решать проблему смысла индивидуальной жизни вне смысла социальной истории совершенно бессмысленно.., поскольку человек не только индивидуальное, но и общественное существо, индивидуализм не может быть отделен от коллективизма (и наоборот). С другой стороны, в отличие от теологического подхода идея прогресса в объяснении смысла жизни свободна от всякой мистики, поскольку она предполагает подчинение всех социальных явлений социальным законам (принцип социального детерминизма – основа научного мировоззрения в социальной сфере), как неотъемлемый элемент концепции феномена мироздания. Однако в ХХ веке по мере возникновения и роста т.н. «глобальных проблем», связанных с научно-техническим прогрессом (истощение природных ресурсов, загрязнение окружающей среды, перенаселение, рост имущественного неравенства и деградация человеческой личности и др.), идея прогресса в объяснении смысла жизни подверглась очень серьезной критике и многими была отвергнута. Возник т.н. алармизм – тревога, связанная с убеждением, что дальнейший научно-технический прогресс приведет человечество не к процветанию, а к глобальной катастрофе. 4) Трудности, порожденные всеми вышеуказанными подходами, дали повод для широкого распространения и роста популярности в ХХ веке старинного представления о том, что не следует искать смысл индивидуальной жизни вне этой жизни, ибо жизнь – самоценность (линия Эпикура – Ламеттри), что в форме упрощённого заключения обрело выражение: «Смысл жизни – в самой жизни». Практически это означает стремление к такой деятельности, которая дает максимум наслаждений при минимуме страданий. Если девизом прогрессистского подхода к проблеме является требование – «Оставь хоть какой-то след в истории», то эпикурейский (гедонистический) подход сводится к альтернативному требованию –  «Проживи незаметно и исчезни бесследно». Если служение сверхъестественной реальности или социальному прогрессу ориентированы на прошлое и будущее, то гедонистический подход – только на настоящее («философия повседневности»)[27], что, по сути, является воспроизводством кризисного культа в современных условиях, в контексте бытия социума становится фактором по существу стагнации.

Альтернативой данному подходу выступает концепция синергетического историзма (синергетической философии истории), в которойсмысл индивидуальной жизни получает своё исчерпывающее рациональное решение в творческой борьбе за право на духовное бессмертие. При этом смысл жизни совпадает с её стратегической целью, под которой подразумевается субъективный образ, отражающий реализацию идеала. Таким образом, смысл жизни состоит в служении относительному идеалу и, следовательно, в создании относительной ценности. В конечном счете,творческая деятельность любого субъекта целенаправляется на внесение «своего вклада в абсолютное произведение»[28], в формирование качественной определенности суператтрактора и в его реализацию, в контроль и управление им в условиях конкретных эпох, её инструментальных и социальных возможностей (или, какминимум - в возможность контроля и управления суператтрактором). Смысл смерти заключается в создании условий для извлечения из относительной ценности “золотой крупицы” абсолютной ценности иформирования суператтракторав качестве абсолютной ценности. Другими словами, смысл смерти состоит в служенииабсолютному идеалу[29].При этом смысл жизни и смысл смерти оказываются “намертво” связанными друг с другом. Эта «связь является следствием закона дифференциации и интеграции идеалов и без знания этого закона осознать её невозможно», - утверждает Бранский[30]. -Без смены поколений, - «стал бы невозможным процесс формирования и реализации абсолютного идеала, а тем самым стало бы невозможно движение к суператтрактору. А без такого движения… история человечества потеряла бы смысл»[31].

Смысл и назначение всемирной истории (рассматриваемой как глобальное художественное творчество, подчиняющееся в общем и целом тем же закономерностям, что и локальное творчество) заключается в суперменезе, в формировании «сверхчеловека и сверхчеловечества (в их синергетическом понимании) и переходе от обычной сознательной жизни к “сверхжизни”. Под последней подразумевается управление суператтрактором»[32]- предельным состоянием самоорганизации материальной системы. Смысл этого управления - обеспечение адекватной реакции абсолютного художественного произведения на хаотические воздействия среды и тем самым обеспечение его устойчивости по отношению к этим воздействиям.Основная черта суператтрактора - полный синтез порядка и хаоса, то есть такой порядок, который устойчив относительно абсолютного хаоса.

Если «смысл развития неорганической природы» заключался в цитогенезе (формировании простейшей живой клетки), а биологической эволюции – в антропогенезе (формировании человека), то «смысл общественного развития» состоит в суперменезе - формировании сверхчеловека и сверхчеловечества, обладающих чудовищной технической и художественной мощью». При этом человек в эволюционно-логической цепи выступает аттрактором по отношению к человекоподобным животным, а сверхчеловек - аттрактором по отношению к человеку[33]. В процессе преобразования человека в сверхчеловека все относительные, частночеловеческие, моральные законы в пределе преобразуются в общечеловеческий, моральный закон – «принцип единства всеобщей полезности и всеобщей выразительности (категорический императив сверхчеловека)»[34]. Составляющие суператтрактор «люди, обладая гигантскими возможностями в преобразовании окружающего мира и самих себя, в то же время выбирают из этих возможностей только те, которые соответствуют этическим и эстетическим нормам, продиктованными абсолютной моралью и абсолютной красотой»[35]. В этом смысле суператтрактор есть своеобразный синтез ноосферы и эстетосферы, синтез грандиозного технического и художественного ансамблей.

Вотличие от биохимической и биологической эволюции, предел сложности которых достигается в конечное время, суператтракторза конечный период времени в принципе недостижим. Бесконечность движения к суператтрактору обусловлена его связью с преобразованием объекта субъектом (трансформизм), составляющим саму специфику социальной деятельности. Непоколебимая устойчивость суператтрактора оказывается результатом реализации общечеловеческого,абсолютногоидеала[36].

Абсолютный идеал может сформироваться лишь во взаимодействии относительных идеалов. Он невозможен без взаимодействия – содействия, противодействия, борьбы и смены относительных (частночеловеческих) идеалов[37]. Таков “постав” (по Хайдеггеру) нашего человекомерного модуса существования сущего. «В ходе такой борьбы терпят крушение неинвариантные черты частночеловеческих идеалов»[38], не соответствующие «поставу». В результате этого процесса, наводящего порой ужас на сторонников этих идеалов (поскольку каждый из них воспринимается ими как абсолютный) «выделяются инвариантные черты (совпадающие у многих идеалов), которые и получают возможность реализоваться. В этом процессе проявляется творческая роль идеологического хаоса»[39].

В конечном итоге смысл индивидуальной жизни заключается не просто в творчестве[40]- суть которого заключается в том, чтобы «непредсказуемое сделать возможным» -а в героическом творчестве, т.е. таком, которое связано с непрерывной и порой очень жестокой борьбой. Борьба эта бесконечна (хотя большинству участвующих в ней победа представляется «полной и окончательной»). Так как в основе разных ценностей лежат разные (в том числе, альтернативные) идеалы, то неизбежно столкновение ценностей и ожесточённая борьба между ними, сочетающаяся порой с не менее изобретательным идеологическим сотрудничеством. Поэтому любой анализ смысла человеческого существования, отвлекающийся от анализа этой борьбы и этого «сотрудничества» (с далеко идущими целями), методологически неудовлетворителен. «Борьба разных систем ценностей связана с реализацией разных идеалов: очевидно, что воплощение в жизнь одного идеала мешает аналогичному воплощению альтернативного идеала»[41].Таким образом, «на гигантском кладбище частночеловеческих идеалов медленно и постепенно возрастает некий абсолютный, общечеловеческий», в формировании и реализации которого и заключается суть глобального будущего. «А это значит, что мы движемся к идеальному социальному устройству, практически раю, в котором будет идеал, который разделят все. Учёные называют это точкой суператтрактора»[42].При этом подчеркивается важность героического творчества для наиболее глубокого раскрытия сущности индивидуальной жизни: в этом понятии объединяются все другие подходы к решению экзистенциальной проблемы как индивидуалистические (гедонизм, коллекционизм, волюнтаризм), так и коллективистские (гуманизм, корпоративизм, прогрессизм) подходы[43].

Героическоетак или иначе соотнесено с трагическим, с реальной возможностью трагического. Поэтому героическое творчество в широком смысле всегда связано с риском, с тем, что субъект – каким бы он ни был – всегда вынужден принимать ответственные решения, на что-то решатьсяи действовать в ситуации дефицита информации, которой он обладает, ограниченности своих ресурсов. Если бы это было не так, то вряд ли можно было бы говорить не только о героическом, но и о творчестве вообще. Для всевозможного бессмертного существа героический поступок, творческое открытие, изобретениеи многое другое из арсенала традиционных человеческих ценностей, по всей видимости, утратило бы смысл[44]. В этой связи становится более понятным, почему суператтрактор оказывается практически недостижимым в конечный исторический срок.«Асимптотический (как говорят математики) характер приближения к некоторому пределу с точки зрения синергетической философии истории гарантирует ситуацию», при которой «смысл истории» (а, следовательно, и индивидуальной жизни) никогда не может быть утрачен и почва для исторического оптимизма остаётся навсегда[45].

Движение к суператтрактору не зависит от степени познания этого движения как индивидуальным, так и коллективным субъектом, участвующим в этом движении. В этом заключается объективная составляющая проблемы «смысла жизни» (в её традиционной постановке).

Действие закона самоорганизации субъективных, интерсубъективных идеалов и его эмоциональное отражение (образно говоря, эмоциональная аранжировка глобальной социальной эволюции) в диахроническом, условно историческом аспекте может быть представлено схематически (в самых общих чертах): суперрепеллер =>………=> идеология запредельности(культ героического подвига) => идеология повседневности(культ безмятежного наслаждения) => идеология неопределённости(культ тревоги и страха) => возрождение идеологии запредельностиʹ(самоорганизация идеалов как источник нового эмоционального подъёма)=> возрождениеидеологии повседневностиʹ=> возрождение идеологии неопределённостиʹ =>… =>… =>………=> суператтрактор[46]

Из представленной выше схемы, в частности, следует, что процесс расстановки и смены ценностных ориентиров продиктован не какой-то определённой целью, а является результатом стихийного взаимодействия огромного множества целей, связанных с законом самоорганизации интерсубъективных идеалов. В веренице ценностных ориентиров звучит в качестве лейтмотива знаменитый девиз великих путешественников, полярников, искателей абсолютных ценностей в самых разных областях деятельности: «Бороться – и искать; найти – и не сдаваться!» и ни при каких условиях «не пытаться остановить этот процесс – не оконечивать бесконечное!  Вся «изюминка» синергетического подхода к проблеме «смысла жизни»… заключается в том, что этот смысл (вопреки широко распространённому мнению) вполне познаваем, но качественно неисчерпаем и раскрывается только в движении к суператтрактору»[47] (как нетленной путеводной звезде потенциально бесконечного множества «идеологических сущностей»).

Героическое творчествотак или иначе связано с сотворчеством. Благодаря прямому или опосредованному, многоступенчатому содействию творчеству в широком смысле в героическое творчество «оказываются вовлеченными не отдельные “элитные” личности, а миллионы “простых” людей»,порой скромных, мало кому известных тружеников: рабочих, врачей, сестёр милосердия, учителей, воспитателей, преподавателей ВУЗов, инженеров, изобретателей[48], техников, строителей, экономистов, государственных служащих и многих других. Не говоря уже о воинах и добровольцах, кто, отбросив навязанную потребительским обществом систему ценностей, олицетворяющую собойторжество «последнего человека»[49], рискуя жизнью - а иногда благополучием и жизнью родных и близких - с оружием в руках сражается за воплощение социально-экономических и политических идеалов, за обновление обветшавшей государственности и строительство нового, возможно, ещё никогда не существовавшего в истории человечества[50], но благодаря их героической деятельности обретающего шанс на существование в качестве притягательного образца, своего рода аттрактора. Герои наших дней, не смотря на трагические противоречия, а иногда и «позор, подрывающий саму идею народного восстания и народного героизма», идут на смерть и совершают подвиги. Но «смерть не причиняет вреда истинным героям» (Ницше)[51], через неё, как особый модус существования, они обретают духовное бессмертие, становятся примером для идущих за ними[52]. Поэтому вслед за А.В.Сувориным мы можем повторить: «Да здравствует героическая жизнь, господа, и да посрамятся трусы!» Героическая творческая деятельность целенаправляется - вольно или невольно, независимо от желания, мнения субъекта - в конечном итоге, на внесение своей лепты вабсолютное произведение, в формирование качественной определенности суператтрактора, в контроль и управление вечным, стихийным и всепоглощающим движением реальности к абсолютной красоте[53].

В таком контексте появляется возможность у каждого субъекта самоопределения обрести не только относительный, преходящий, но и абсолютный, непреходящий смысл своей жизни и смысл своей смерти. Более того, жизнь (существование) и смерть (прекращение существования в каком-либо отношении) оказываются объективно осмысленными (независимо от какого-либо субъективного решения на этот счет). Всё содеянное наполняется непреходящим смыслом. Осмысленной оказывается жизнь не только тех, кто прямо или косвенно участвует в создании некой ценности (определяемой соответствующим идеалом), но и тех, кто противодействует созданию этой ценности («подвиг» Герострата); и даже тех, кто бездействует, руководствуясь принципами конформизма, «проживи незаметно и исчезни бесследно» и тому подобными. Последние своим бездействием способствуют беспрепятственному формированию и реализации идеалов активно действующих субъектов[54]. Объективный «след в истории», оставляемый данным индивидуумом прямо или косвенно (через своих потомков и последователей), не только раскрывает глобальный смысл индивидуальной жизни, но и глобальный смысл индивидуальной смерти. «Ведь без такой смерти невозможна смена поколений; без неё – смена идеалов; а без смены относительных (частночеловеческих) идеалов – формирование и реализация абсолютного (общечеловеческого) идеала, образующего суператтрактор как свое материальное воплощение». Поэтому мы приходим к парадоксальному, но надежно обоснованному выводу: если бы человек стал бессмертным, его жизнь потеряла бы смысл[55] (этот вывод впоследствии был назван эсхатологическим парадоксом[56]). «Именно этот вывод становится прочной основой принципа исторического оптимизма, следовательно, проблему осмысленности индивидуальной смерти можно резюмировать и так: если смысл  индивидуальной жизни непосредственно заключается в служении некоторому относительному (частночеловеческому) идеалу, то смысл индивидуальной смерти – в служении абсолютному (общечеловеческому) идеалу. Причем если первое служение обычно осуществляется вполне сознательно, то второе, как правило, бессознательно». А для философа, творца сознательное «служение абсолютному идеалу» - это «болезнь к смерти» (Кьеркегор). «Таким образом, с точки зрения синергетической философии истории у людей, разделяющих какие-то общезначимые (социальные) идеалы и готовых к их практической реализации, глубоко осмысленной оказывается не только жизнь, но и смерть»[57].

«Смерть требуется для смены поколений (проблема отцов и детей); такая смена – для смены относительных (частночеловеческих) идеалов; смена же идеалов – для формирования и реализации абсолютного (общечеловеческого) идеала. Формирование такого идеала предполагает «вышелушивание из многих идеологических скорлупок инвариантного единого ядра. Материальным воплощением такого идеала становится суператтрактор, движение к которому должно быть потенциально бесконечным (подобно бесконечно удалённой точке в логарифмической спирали). Бессмертие человека обеспечивается той «каплей» абсолютной ценности», которую он вносит в суператтрактор, его «историческим следом» в суператтракторе. «Отрицание объективного характера суператтрактора означает отказ философа от идеологии «запредельности» (идеологии героического подвига, не подверженного «бренности бытия»), тем самым - от драматического оптимизма, свойственному всякому последовательному научному мировоззрению. Диалектическое единство бесконечности и конечности… получает в этом образе наглядное воплощение»[58].

Что касается отдельно взятого человека, конкретного индивида, то объективная составляющая его смысла жизни заключается в том, чтобы внести свой вклад, свою «лепту» в абсолютно устойчивое произведение, в его качественную определённость. (В субъективной составляющей он может воображать и придумывать касательно смысла своей жизни и смерти всё что угодно, но это нам здесь неинтересно, речь о другом). В первом приближении под таким «произведением» мы можем понимать общество и государство (ну, разумеется, современные общества и государства примеры относительных «произведений», далеко не абсолютных). Чтобы понять, как «работают» эти идеи и вместе с тем конкретизировать изложенные мысли, следует рассмотреть ситуацию в исторической динамике на примере конкретного государства. Возьмём наше. Представим в исторической ретроспективе схему его возникновения, существования и развития: Древняя Русь => Московская Русь => РИ => СССР => РФ => …

Каждому типу государства соответствовало определённое общество, параметры устойчивости которого удобно рассматривать по четырём относительно самостоятельным сферам общественной жизни: экономика, политика, духовная и социальная. В каждой сфере определённые комбинации элементов, структур обеспечивают эффективность и устойчивость функционирования, существования и развития. Или наоборот - вызывают негативную изменчивость и неэффективность с последующим торможением, «шагами назад», вырождением, отмиранием, их распадом до уровня других элементов, ростом напряжённости, вхождением подсистемы или общества в целом как сложной динамической нелинейной самоорганизующейся системы в «режим с обострением» (междоусобицы, смуты, волнения, бунты, восстания и революции). Интересно рассмотреть и понять специфику внешних воздействий (нашествия, походы «великих армий», война в различных её формах и пр.) на характер самоорганизации нашего общества.

Понятно, что переходы от одного типа государства к другому сопровождались великими потрясениями, развалами, «разборками» когда-то эффективных комбинаций элементов и структур во всех четырёх сферах общественной жизни. Но общий тренд задавался поисками максимальной устойчивости в меняющихся исторических, этнографических, географических и геополитических условиях[59].

К удивлению, можно заметить, что мы - русские, и наше государство - Россия, достигали исторического величия, как правило, не посредством “перемирия”, “переговоров”, “компромиссов” и прочей, затягивающей как трясина, дипломатической болтовни, а именно в борьбе, в самоотверженной, героической,порой очень жестокой борьбе за воплощение своих идеалов и в героическом творчестве - когда Россия, не “прогибаясь под изменчивый мир”, наоборот, сама “прогибала” его под себя, начиная от самых своих истоков – выдающихся военно-политических деяний русских князей (Вещего Олега, Святослава, Владимира и др.) и ратных подвигов дружины, народного ополчения до Великой Победы 1945 года. Даже такая крайняя форма героической борьбы, исторического творчества, как война, несмотря на её явный трагизм и чудовищные жертвы, неизменно выступала источником наших самых лучших вещей, высочайших идеалов, связанных с ними ценностей и проявлений духа.

И наоборот, “мирное сосуществование”, “разрядка напряженности”, “новое мышление”, международные “договоренности” (особенно закулисные), “толерантность” и другие, чуждые русскому духу, но методично навязываемые и как будто «заказанные» кем-то для нас социальные нормы, постепенно приводили к неявным чудовищным жертвам, тщательно скрываемому трагизму существования, утрате идеологической, мировоззренческой ориентации, смысла жизни, разочарованию, противоестественной терпимости, апатии, равнодушию, деградации личности, общества, утрате государственного суверенитета, к несметному “кладбищу идеалов” и народных добродетелей. Одним словом - к застою нашей социальной реальности, её деградации - к смутному времени и катастрофе. И только благодаря героической деятельности вначале немногих, незаурядных, самоотверженных личностей, начинающих, как правило, издалека, исподволь, предлагающих новые подходы, использующих новые элементы, комбинаций элементов и структур, принципы государственного устройства и в героическом энтузиазме увлекающих за собой широкие социальные слои, удавалось вновь возрождать Россию, что многим «непосвящённым» казалось чудом, воспринимается как чудо!, по существу является уникальным феноменом русской правды в масштабах мировой истории, наиболее полно обнаруживающей соответствие с естественно-исторической логикой развития человечества.

В этом, прежде всего, видится историческая, геополитическая особенность нашего народа и нашего государства.

Ключевую роль в рациональном решении эсхатологической проблемы играют понятия суперотбор и суператтрактор, а также закон дифференциации и интеграции идеалов. Доминирующее направление в развитии исторического процесса определяется тенденцией к формированию абсолютногохудожественного произведения, играющего рольконечного предела социокультурного развития. Этот процесс необратим, поскольку каждая новая дифференциация идеалов происходит на базе более сложной интеграции, а новая интеграция – на основе более сложной дифференциации.Критерием абсолютного прогресса является степень приближения к абсолютному произведению и, следовательно, степень реализации абсолютного идеала[60].

Реализм понятия «суператтрактор» (при его кажущейся с первого взгляда чрезмерной фантастичности) имеет глубокие и притом вполне рациональные корни. Суператтрактор подразумевает при очень больших пространственно-временных, причинно-следственных масштабах обычного отбора возникновение обратной связи между результатами отбора и его факторами, что приводит к интенсивному «ускорению отбора (и делает понятной возможность невероятного усложнения системы в сравнительно короткие сроки)»[61].

Проблему мироздания актуализирует и решение вопросов экологической проблематики, где, прежде всего, учитывается, что социальная самоорганизация есть постэволюция природы, т. е. продолжение природного развития. Отсюда следует, что причина негативных явлений заключается не в преобразовании природы как таковом, а в характере преобразования природы человеком (определяемом соответствующим социальным идеалом).Для предотвращения негативных явлений надо согласовывать утилитарное развитие общества с духовным. При условии гармонии между утилитарными и духовными идеалами даже весьма значительное вмешательство в ход природных процессов может не только не создать угрозы для человека, но и оказаться большим благом (даже условием выживания). Поэтому ключ к решению экологической проблемы надо видеть в дальнейшем развитии космической и биологической инженерии, нанотехнологий, конвергентных НБИК-наук и технологий практически устраняющими “пределы роста” в смысле Римского клуба (перенаселение, истощение ресурсов, загрязнение среды). Но при этом виртуозный технический прогресс, космическая и биологическая инженерия должны определяться, направляться и контролироваться протекающей параллельно социокультурной инженерией – формированием нового социального идеала и связанной с ним системы ценностей.Действительным пределом роста оказывается только абсолютное художественное произведение («эстетосфера»), но это такой предел, движение к которому бесконечно[62].

Ввиду практической недостижимости абсолютного произведения в конечный исторический срок оно фигурирует в сознании человечества как некое духовное “небо” -нечто абсолютно устойчивое, прекрасное и совершенное, на что можно было бы положиться и опереться ина стремлении к которому должны быть сосредоточены все человеческиеусилия[63].

Если обычная «ходячая точка зрения на смысл экономического роста состоит в том, что он нужен для «выживания человечества» хотя бы в связи с постоянно увеличивающимся приростом населения», нарастающими угрозами, глобальными проблемами и пр., то действительная сущность (исторический «смысл») «экономического роста (какими бы мотивами этот рост ни обосновывался) заключается, в конечном счете, в финансировании суперменеза (формирования сверхчеловека и сверхчеловечества)»… Важнейшим последствием глобального экономического роста «должно быть такое изменение «качества» индивидуума (в глобальном масштабе), при котором это «качество» будет находиться в полном соответствии с устойчивостью глобального социума. Другими словами, глобальный экономический рост должен вовлечь человечество в суперменез (помочь превращению человечества в сверхчеловечество)»[64].

«Как известно, для финансирования даже отдельных проектов, связанных, в частности, с космической и биологической инженерией, необходимы очень большие деньги. Например, создание атомной бомбы, обошлось в 2 млрд. долларов (обеспеченных золотом – авт.); расшифровка генома человека — в 3 млрд.; высадка человека на Луне — 24 млрд.; высадка человека на Марсе, по самым скромным подсчетам, может обойтись в кругленькую сумму от 200 до 400 млрд.; и т.д. и т.п. Излишне доказывать в какие суммы могут обойтись проекты преобразования различных космических тел (планет, комет, звезд и др.); искусственного изготовления живых организмов из неживого вещества; создания реинкарнационных компьютеров, осуществляющих летальное автоклонирование человека; и т.п. Очевидно, что для финансирования суперменеза требуется накопление капитала в «астрономических» масштабах»… Отсюда, - замечает Бранский, - следует очень важный в практическом отношении вывод: т.н. «безудержная погоня за прибылью», столь низко котируемая как в обывательском, так и в элитарном сознании, с точки зрения синергетического историзма поднимает моральный облик капитала на недосягаемую высоту. Ведь для достаточного финансирования суперменеза требуются не просто большие, а вообще говоря, бесконечно большие средства»... Экономическая триада Д => К => П (деньги — капитал — прибыль) является тем «универсальным (в любых развитых социальных системах с рыночной экономикой – авт.) средством, которое позволяет мобилизовать творческую функцию экономического хаоса для формирования новых типов экономического порядка»… В силу «селективного детерминизма экономический хаос связан с хаосом политическим и социокультурным. Поэтому мобилизация творческой функции экономического хаоса, в конечном счете, способствует мобилизации творческой функции политического хаоса в формировании новых типов политического порядка, а также творческой функции социокультурного хаоса в формировании новых типов социокультурного порядка. Поскольку новые типы социального порядка не могут утвердиться и закрепиться без соответствующего финансирования», постольку триада Д => К => П играет важную роль при капиталистическом характере социальной самоорганизации… При этом по мере развертывания социальной самоорганизации все идеалы и ценности постепенно (прямо или косвенно) начинают приобретать рыночную «окраску», что обычно «производит тягостное впечатление»… Однако «потенциально неограниченное финансирование суперменеза (благодаря неограниченной возможности накопления капитала вследствие потенциально бесконечной капитализации прибыли) позволяет подойти к суператтрактору сколь угодно близко[65]»… Таким образом, придаётся «реальность описанной выше практопии: призрачная, эфемерная и неуловимая утопия прошлых веков превращается в четко определяемую, почти осязаемую, реалистическую практопию эпохи глобализации»… Гарантией успеха в этом деле является закон суперотбора, действующий при капитализации глобальной макроэкономической прибыли, из которого следуют две закономерности: 1) ускоренный рост общего объема прибыли; 2) ускоренный рост социокультурной доли прибыли, т.е. той её части, которая инвестируется в социокультурный сектор. Именно эти закономерности делают вполне реальным потенциально бесконечный процесс финансирования суперменеза, суперотбор оказывается тем «глобальным банкиром», который имеет «неограниченный финансовый ресурс для финансирования любых сценариев глобальной самоорганизации человечества на Земле и в космосе»[66].

На вопрос “Что делать?” в светеконцепции синергетического историзма мы получаем сложный и неоднозначный ответ, который в первом приближении звучит так: «Искать оптимальную для данных исторических условий форму синтеза порядка и свободы (“хаоса”)». - Сочетание регламентации одних видов деятельности и либерализации других, “золотую середину”, руководствуясь принципом драматического оптимизма, который позволяет соединить самый возвышенный романтизм с самым трезвым реализмом и обеспечить “твердость духа” в любых критических ситуациях[67].Практическое значение данной концепции заключается в том, что она позволяет отбирать возможные решения сегодняшних проблем (обладает мощной селективной функцией), реализуясь в парадигмальности научной концепции мироздания в целом.

Следует отметить, что действие закона дифференциации и интеграции идеалов носит объективный характер, «смысл истории» не зависит ни от конкретного механизма происхождения человека, ни от конечной судьбы его на Земле. Смысл истории состоит в создании глобальной абсолютной ценности и достижении, благодаря последней, абсолютного сопереживания.Именностремление к абсолютной ценности выводит нас из порочного, бессмысленного круга, более того - получает научное обоснование[68].

В истории футурологии немало мрачных прогнозов. Однако «подобно тому, как крушение локальных земных цивилизаций ведет к формированию более стабильной глобальной земной цивилизации», катастрофа локальной космической (планетарной, солярной, галактической или даже вселенской) может оказаться элементом особого космического суперотбора, ведущего к формированию глобальной космической (метагалактической, вселенской, мультивселенской, мультиверсной) цивилизации. «Будучи абсолютным художественным произведением, такая цивилизация становится устойчивой к любым деструктивным факторам просто потому, что сверхчеловек устанавливает полный контроль над упорядоченной частью космоса», вселенной (ввиду полного синтеза в этой части порядка и хаоса), управляя движениями и изменениями космических объектов, флуктуациями вакуума, фазовыми переходами, элементами микромира, квантовой запутанностью, нелокальностью и пр.… «Космос не в состоянии справиться с тем, кто владеет механизмом контроля над космосом [а в онтологическом пределе - законами существования сущего и контролирует действие этих законов – авт.]… Смысл космического суперотбора, (проявляющегося в чередовании иерархизации и деиерархизации космических структур) заключается в совершенствовании способности различных цивилизаций к контролю над космосом». Выживать должны те цивилизации, суперакторы, которые обладают более развитой и совершенной способностью такого контроля[69].

В этой связи в острой форме встаёт вопрос: «А как же мы, русские, русский мир, русская цивилизация!?. Что мы можем и должны сделать, чтобы не кануть бесследно в лету, чтобы внести свой существенный вклад в качественную определённость суператтрактора и в возможность управления им?..». Нелинейно-динамическая концепция мироздания позволяет выработать концепцию формирования «новейшего» (или «другого») человека, адекватно отвечающего на «вызовы времени», с «новейшей» моралью и соответствующим мировоззрением, способного дать шанс на выживание человечеству на современном, сверхсложном этапе его развития. Применительно к России это означает, что нам нужен не «новый русский», дискредитировавший и продолжающий дискредитировать себя, прежде всего своей убогой смысложизненной ориентацией. Такой человек ничего по-настоящему устойчивого не построит. Это явно выраженный агент странного аттрактора, деструктивный фактор нарастающего хаоса. Такой человек не построит Великую Россию – он, скорее, её погубит, со всем её тысячелетним богатством, мудростью народов и индивидуальными добродетелями. И не «старого русского», который в исторической ретроспективе ничем себя не дискредитировал. Более того, в героической упорной борьбе построил Древнерусское государство, затем – Великую Россию – государство могучее, самое большое в мире, не смотря на многочисленные, многовекторные, многоплановые деструктивные воздействия – как внешние, так и внутренние – существующее до сих пор - в отличие от других, когда-то ещё более обширных государств и империй, которые затем развалились. Возрождающееся казалось бы из полного социального, экономического, политического и духовного хаоса на базе обновлённых, других элементов и структур, вновь устремляющееся к порядку, возможно ещё более совершенному, мощному. И передал в наследство тем, кто осуществил величественный проект русского космизма и первым вышел в космос, своим потомкам. Но тогда спрашивается, какого? Ответ: другого, «другого» русского, «новейшего русского»... Почему? Почему «другого»? Да потому что ситуация существенно изменилась, возникли (и продолжают возникать!) новые структуры возрастающей сложности на базе других элементов во всех сферах общественной жизни и старорусский человек - каким бы хорошим, даже великолепным он ни был в своё время, в настоящее – не вполне соответствует вызовам и духу нашего сверхсложного времени, техногенного, многомерного, сетевого, с каскадами необратимых полифуркаций, информационно насыщенного - в том числе, информационными противоборствами, явной и тайной, искусно закамуфлированной идеȧлогической борьбой, в которой участвуют субъекты с двойным, тройным дном, с переменными многомерными доминирующими идеологическими и мотивационными пространствами. Хотя некоторые, особо ценные качества древнерусского человека, а также русского человека Новгородской республики и Московского царства, нового русского эпохи Петра I, империи, петербуржца, а затем ленинградца, советского русского - хотелось бы сохранить во что бы то ни стало! Впрочем, учитывая современные формы тотальной геополитической борьбы, процесс становления «другого» нового русского идёт полным ходом. В результате отбора и суперотбора появляется новая когорта энергичных, хорошо мотивированных людей.., которые верны Родине, в разных местах и различных сферах деятельности, но в общем ненаглядном строю работают на возрождение и процветание Великой России. Не знаешь, как их назвать, может быть – сверхновые русские?..

Итак, при последовательном применении научной методологии развитой формой теории социальной самоорганизации выступает концепция синергетического историзма. Стратегическим ориентиром суператтракторного понимания истории становится нелинейно-динамическая концепция мироздания. «Суператтракторный эстетизм» в контексте нелинейно-динамической концепции мироздания оказывается её завершающим этапом. Духовность, «духовное бессмертие в форме абсолютной лепты, становятся компонентами абсолютного произведения, которые можно обрести только в актуально бесконечном мире», из этого следует необходимость инфинитного антропного принципа. И далее Бранский по сути предлагает некую модификацию, своеобразную трактовку антропного принципа:  «Выбор космологической модели из множества умозрительных вариантов для адекватного описания Метагалактики следует производить с учетом возможности не только естественного происхождения человека, но и его духовного бессмертия; а это означает, что реалистической может быть только та модель, которая допускает существование во Вселенной актуально бесконечного резервуара длявечного поглощения избыточной энтропии, отводимой из ограниченного участка Вселенной»[70].

Но это скорее пассивный, приспособленческий, «смиренный», слабый вариант, а не настоящее героическое космогоническое творчество, не устремлённость к нему!.. Радикальный космический субъект с идеологией героического творчества обеспечит себе духовное бессмертие, во всяком случае, будет стремиться к нему, создавать условия, а не приспосабливаться к ним. Поэтому духовное бессмертие в абсолютном произведении означает, что человек будет стремиться стать космическим, космологическим субъектом, чтобы безусловно обеспечить духовное бессмертие. Это и есть, в нашем понимании, форма контроля над Космосом, а в перспективе, вонтологическом пределе- и над сущим в целом (о чём шла речь выше). И вместе с тем – сильный антропный принцип.

Тем не менее,данная модификация, стремление к расширительной трактовке антропного принципа, которую мы здесь обнаруживаем и фиксируем, весьма показательна и любопытна. Аналогичные тенденции, мы встречаем и в работах других современных авторов, касающихся мировоззренческой проблематики. На наш взгляд, эти тенденции далеко не случайны. В них содержатся «зёрна»  будущих метаэмпирических обобщений, более полных и глубоких, нетривиальных формулировок антропного и постантропного принципов, о чём уже говорилось выше и что является, по всей видимости, темой отдельной статьи, а может быть и монографии.

В дальнейшем, в статье«Синергетика и космология (Философские основания космологической модели Вселенной)», Бранский представил общий обзор основных философских проблем современной космологии. В этой статье все подобные проблемы рассматриваются с точки зрения общей теории космической самоорганизации. Особое внимание уделяется взаимоотношению самоорганизации и организации. Показано, что в качестве фундаментального понятия следует рассматривать не хаос или порядок, а самоорганизацию (взаимопереход их друг в друга). Обоснована мысль о неправомерности отождествления Метагалактики и Вселенной. Осуществлен синергетический анализ проблемы крупномасштабной структуры Метагалактики, показаны перспективы разработки нестандартной фрактально-релятивистской модели Вселенной. Обоснована мысль о том, что такая модель может быть построена на основе синтеза теории фракталов Мандельброта и теории диссипативных структур Пригожина. Исследовано философское значение некоторых фундаментальных космологических принципов, космологических постулатов и принцип себеподобия (Б.Мандельброт). Предложен синергетический анализ антропного принципа (Картер, 1973; Барроу, Типлер, 1986). Показано, что появление человека во Вселенной и его стремление стать сверхчеловеком связаны с фундаментальным конфликтом между хаосом и порядком в природе («космосе»), который в рамках глобального эволюционизма имеет тенденцию к перерастанию в конфликт между хаосом и порядком в культуре («обществе») в форме конфликта между свободой и ответственностью. Таким образом, даносинергетическое, нелинейно-динамическое толкование антропного принципа. В статье также сделана попытка раскрыть философский смысл так называемого «золотого сечения» в рамках строго научного мировоззрения[71].

Глобальному закону самоорганизации в соответствии с философской традицией «придаются черты некоторой спирали, сочетающей черты обратимости (повторяемости) качественных изменений во Вселенной инеобратимости (неповторяемости новообразований). При всем различии трактовок «глобальной эволюции» в этих концепциях есть и нечто общее: связывание глобальной самоорганизации с понятием сингулярности. Но этому понятию, в свою очередь, придаётся существенно разный смысл. В первом случае под сингулярностью имеется в виду одна из локальных точек бифуркации, из которой возможно или «движение в ничто» (полный крах самоорганизующейся системы), или переход в радикально новое качественное состояние. Во втором случае под сингулярностью имеется в виду суператтрактор – такое состояние самоорганизующейся системы, к которому стремятся все локальные аттракторы (простые и странные) и которое делает её устойчивой относительно любых воздействий со стороны окружающей среды (порядок, устойчивый по отношению к абсолютному хаосу, ибо способен к нейтрализации любых неблагоприятных воздействий со стороны такого хаоса; предельно гибкий и изобретательный по отношению к таким воздействиям)… Оба, казалось бы, совершенно различных взгляда на одну и ту же проблему могут быть хорошо согласованы друг с другом, если спираль включает в себя локальные фрагменты, близкие к гиперболическим кривым Панова[72]. Более того, она может включать и параболические фрагменты (Бранский В.П. Синергетика и космология (Философские основания космологической модели Вселенной) // Вестник СПбГУ. Серия 17. Выпуск 4, 2014. С. 155-166)»[73].

Далее предлагается объяснение «возможной универсальности во Вселенной так называемого спирального узора. Этот узор, по-видимому, связан с сущностью жизни, причём в столь различных познавательных сферах, как биология и социология. С одной стороны, в биологическом смысле по современным представлениям жизнь оказывается единством (синтезом, сплавом) обратимых и необратимых, повторяющихся и неповторимых, устойчивых и изменчивых качественных изменений материи. С другой стороны, в социологическом плане жизнь можно трактовать как единство (сплав, синтез) процессов производства каких-то ценностей и их потребления. В обоих случаях жизнь – это состояние (динамического – авт.) равновесия («гармонии») двух или нескольких противоположных процессов, которые взаимно поддерживают друг друга. Нарушение указанного равновесия (например, повторения и обновления) ведёт к отрицанию жизни («смерть»)… Связь жизни с универсальностью спирального узора, по-видимому, имеет более глубокий, чем это бы хотелось «чистым» эмпирикам, философский смысл (и отнюдь не случайна): удивительно, что один и тот же геометрический образ появляется совершенно естественно и непринуждённо… в столь различных сферах как научного, так и философского знания ()онтологический, гносеологический и аксиологический аспекты реальности). Поведение материальных объектов, субъективных образов и артефактов, связывающих материальные объекты с мысленными конструктами, подчиняется одной и той же закономерности (спираль в космических структурах, в самоорганизации макромолекул, в эволюции человеческих не только знаний, но и желаний, взлёт и падение грандиозных социальных идеалов, включая самые смелые и отчаянные проекты) безотносительно к вкусам, интересам и желаниям отдельных участников «Вселенской драмы»[74].

Полная концепция синергетического историзма «предполагает не только строгий анализ различных состояний самоорганизации в рациональных понятиях, но и эмоциональное отражение этих состояний в определённых переживаниях (включающих как позитивные, так и негативные эмоции)… Так как закон самоорганизации идеалов связан как с их взлётом (расцветом, ростом популярности), так и с упадком, угасанием и даже крушением (увяданием и падением популярности), то с эволюцией идеалов оказываются связанными как положительные, так и отрицательные эмоции. К первым относятся радость победы, а также радость спасения от поражения в экстремальных условиях борьбы за реализацию идеала… Ко вторым: чувство усталости и скуки («суета сует»), навеваемые длительной безуспешной борьбой. Спасением от такой борьбы являются безмятежное наслаждение и невозмутимый покой салонно-розового оптимизма (так называемая идеология бытовой повседневности; предпочтение тяжёлому труду (и героическому творчеству – авт.) легкомысленных развлечений. Однако бренность человеческого бытия» находится «не только в разных формах оптимистического мировоззрения, но и в так называемом кроваво-чёрном пессимизме идеологии неопределённости – тревога и страх за будущее человечества (Рассел, Винер, Дайсон и др.), с опорой на многие», пугающие обывателя, космологические модели Вселенной[75].

Подводя итоги, следует сказать, что в методологическом плане нелинейно-динамическая концепция мироздания представляет собой систему взаимно согласованных, рационально обоснованных ответов на комплекс вопросов, возникающих в процессе самоопределения человека в сущем. «Смысловая ёмкость» данной концепции такова, что в её терминах можно интерпретировать любой элемент нашего опыта. В этом смысле она сама предлагается в качестве «гносеологического суператтрактора», вбирающего в себя всё содержание человеческой мысли, всю историю мировой культуры и цивилизациии обеспечивающего высокую меру понимания происходящих и наступающих событий.Особенно ценно, что эта концепция позволяет продуцировать новые смыслы и формировать принципиально новый фонд мировоззренческих знаний; кроме того, она обладает колоссальным эвристическим потенциалом. Это явление огромной мировоззренческой ценности и социальной значимости, представляющее собой яркий пример синтеза естественнонаучного и гуманитарного знания, единства онтологического и гносеологического в концепции. Вместо общих разговоров о таком синтезе мы видим совершенно конкретнодостаточно убедительный пример научно обоснованного решения проблемы мироздания. Подход, реализованный при реконструкции нелинейно-динамической концепции мироздания, позволяет избежать в рамках научного мировоззрения таких фундаментальных ошибок методологического характера, как солипсизм, агностицизм, мистицизм и пессимизм[76]. Методологическая особенность данной концепции состоит также в том, что в ней драматический оптимизм гармонически сочетается с героическим гуманизмом исверхгуманизмом - полной (в перспективе) гармонизацией телесного и духовного начал (в противовес абстрактному гуманизму Л.Толстого, Ф.Достоевского, М.Ганди, А.Швейцера и др.). «Именно такая комбинированная методология делает возможной сочетание романтического и реалистического взгляда на глобальное развитие человечества»[77], что особенно важно в современных условиях. Метафорическим образом для данной концепции может служить «идеология обитателей альплагеря, впервые штурмующих Эверест: готовность на жертвы, но такого масштаба, при которых штурм продолжается… Бессмертие может быть достигнуто только в потенциально бесконечном процессе и будет утрачено, если этот процесс будет на какой-то ступени остановлен». Поэтому призыв к настоящим и будущим поколениям: «Не оконечивать бесконечное!» приобретает особенно глубокий смысл[78].

Представляется возможным выделить ряд формально-методологических признаков, которые дают нам основание идентифицировать нелинейно-динамическую концепцию сущего как научную концепцию мироздания.

Данная концепция является концепцией мироздания, поскольку она решает проблему мироздания человека, то есть отвечает на совокупность ключевых вопросов раскрывающих и проясняющих основной мировоззренческий вопрос: каковы взаимоотношения человека и сущего, мыслимого человеком как все существующее, в котором находится он сам. Проблема мироздания решается в соответствии с научной методологией и с соблюдением основных принципов научного мировоззрения. В этой концепции развернуты и содержательно раскрыты все основные категории, входящие в онтологический категориальный каркас концепций мироздания. На базе этих всеобщих категорий осуществлён синтез естественнонаучного и гуманитарного знания. Концепция даёт вполне определенную картину реальности, в которой объясняется происхождение, особенности существования и другие сущностные характеристики самых различных феноменов, в том числе таких сложнейших, как жизнь[79], человек, общество, культура, сознание. Самоорганизация социальной реальности рассматривает на трех уровнях: онтологическом (самоорганизация социальных институтов); гносеологическом (самоорганизация социальных теорий); и аксиологическом (самоорганизация социальных идеалов как ориентиров в системе социальных ценностей)[80]. Решаются экзистенциальная, эсхатологическая, глобально экологическая и праксиологическая проблемы на основе общенаучных понятий: элемент, множество, принадлежать, структура, система, состояние, движение, отбор[81], взаимодействие,порядок, хаос и др., их производных (процесс, симметрия[82], самоорганизация,аттрактор[83]и др.) и соотношений (информация[84], функция, общество, нормы и др.). Принцип динамической устойчивости[85] в существовании сущего, принцип системности, принцип бифуркации («полифуркации»), принцип самоорганизации диссипативных систем, принцип нелинейности, принцип иерархизации и деиерархизации в структурной организации сущего, принцип конкуренции и кооперации взаимодействующих структур, принцип развития, принцип отбора и суперотбора (отбора самих факторов отбора), закон дифференциации и интеграции идеалов[86] - эти и другие онтологические принципы данной концепции имеют научное обоснование. В целом построения осуществлены, выводы получены в соответствии с принципами научного познания (гносеологическими). Последние Бранский называет принципами научного мировоззрения[87]и приводит основные из них: 1) объективности (признание существования до, вне и независимо как от индивидуального, так и от коллективного человеческого сознания некоторой объективной реальности); 2) наблюдаемости (составленность этой объективной реальности из принципиально наблюдаемых - прямо или косвенно, актуально или потенциально - объектов); 3) детерминизма (подчинение всех проявлений объективной реальности каким-то закономерностям); 4) познаваемости (возможность адекватного отражения любых явлений и любых законов в соответствующих субъективных образах: наглядных представлениях или абстрактных понятиях); 5) рациональности (оперирование любыми понятиями в границах их применимости с соблюдением законов логики); рациональность приводит к системности знания; 6) эмпирической проверяемости (наличие у любых теорий, относящихся к объективной реальности,предсказаний, допускающих прямую или косвенную практическую проверку); 7) осмысленности человеческого существования (закономерный характер происхождения и развития человека и человечества в результате самоорганизации объективной реальности, существовавшей до человека и человечества). - При этом акцентируется внимание на историческом характере принципов, которые, - «подвержены развитию и обобщению. Но модификациюлюбого из этих принципов не следует смешивать с отказомот соответствующего принципа вообще»[88].

К примеру, в концепции синергетического историзма в полной мере реализован принцип детерминизма. Однако здесь на смену линейному детерминизму пришёл нелинейный детерминизм, в котором нелинейный характер связи действия с причиной имеет тройной смысл: а) неоднозначность действия (стохастичность - нелинейность Iрода); б) диспропорциональность (незначительное изменение параметров системы, приводит к существенному изменению её состояния и наоборот - нелинейность IIрода, которая связана, как правило, с самодействием); в) реактивность (нелинейность IIIрода, связанна со взаимодействием и обратной связью)[89].

Следует заметить, что нелинейность – это фундаментальный принцип теории самоорганизующихся систем[90], особенно таких в состав которых входят антропосоциокультурные элементы (разум, сознание, культура и др.). И, следовательно, рассмотрение в едином методологическом ключе проблемы мироздания на основе методов нелинейной науки способно значительно обогатить наше знание, получить новые сведения и предсказания, указать новые пути создания инновационных технологий, которые могут оказаться полезными для человечества[91].

Основой принципа причинности, его квинтэссенцией является невозможность воздействовать на прошлое, изменяя реальный ход событий (можно так или иначе переписывать историю, заниматься реконструкцией событий, менять к ним своё отношение, но воздействовать на прошлое в указанном смысле нельзя)[92].

Проведенный анализ позволяет нам сделать вывод о том, что рассмотренная выше нелинейно-динамическаяконцепция в своем полном объеме представляет собой научную концепцию мироздания.

Разумеется, в данной концепции есть так называемые «метафизические составляющие»[93], которые трудно назвать знаниями в строгом смысле слова. Эти составляющие проистекают, прежде всего, из-за недоказуемости исходных положений и принципов любой, даже самой строгой научной теории. Иначе говоря - из-за принципиальной организованности нашего знания о сущем, интервально-дискретного стиля мышления, присущего рациональному познанию («интервалов абстракции»)[94]. Поэтому эти составляющие следует отнести, скорее всего, к вере. Однако эту веру, вслед за В.И.Вернадским, Н.Н.Моисеевым и др., можно назвать научной или научно обоснованной. Поскольку сохраняется примат знания над верой: «верю, потому что знаю» (а не наоборот, как в религиозной или шире - идеологической вере). Вера и знание выступают своего рода конкретизациямиодной и той же всеобщей категории, а именно существовать.Отсюда, видимо, проистекает известная доля взаимопроникновения их смыслов и взаимосвязь. Эту взаимосвязь интуитивно чувствовали многие ученые[95].

Научная вера, характерная для научного мировоззрения, всегда опирается на знание. Иначе говоря, научная вера выступает как убежденность, имеющая достаточные основания. К этим основаниям относится не только успешный исторический опыт научно-практического освоения человеком сущего, но и отшлифованная многолетним научным познанием строгостьпонятийи законов, возведенных в ранг онтологических принципов соответствующих научных дисциплин, а такжечёткостьформулировок самих принципов научного познания(оговоренных выше). Именно такой верой, имеющей достаточные основания, и выступает вера в суператтрактор, в его существование в качестве абсолютной ценности. В таком виде нелинейно-динамическая концепция в своем полном объеме и выступает примером современной научной концепции мироздания. В том числе примером самой возможности научно обоснованного решения проблемы мироздания человека.

Вопрос о смысле жизни и смерти в концепции синергетического историзма – историзма в широком смысле, включая историю Вселенной, её эволюцию – решает, строго говоря, не наука, а идеалогия, как учение об идеале, полагает Бранский. Но как она это делает – объясняет наука, изучая и обобщая конкретные идеологии в разных странах и в разные исторические эпохи, на базе научных понятий и в строгом соответствии с принципами научного познания[96]. Поэтому в целом такое решение проблемы мироздания, с учётом вышесказанного, следует отнести к научному (а не какому-то иному).

Заметим, что суператтрактор во многом напоминает «нетленный космос красоты» В.С.Соловьёва, а термин «сверхчеловечество» близок «богочеловечеству», «лучистому человечеству» К.Э.Циолковского, «тахионному постчеловечеству» В.М.Сергеева и др. Отсюда невольно напрашивается предположение, что и вся нелинейно-динамическая концепция мироздания находится в русле идей русского антропокосмизма[97].Причём в историческом масштабе эта научно обоснованная вера в существование абсолютной ценности по мере поступательного развития общества, цивилизации и культуры асимптотически приближается к знанию (разумеется, с шараханьями, «отскоками», «танцами» в интервале полифуркаций и пр.).

Религия в общем виде вслед за Ж.М.Гюйо определяется как «вера в абсолютную ценность»[98]. «Иллюзия сверхъестественной природы моральных норм связана с тем, что непосредственным генератором этих норм является не объективная действительность, а «интерсубъективный» идеал»[99]. Перефразируя известные слова Вольтера, Бранский замечает, если бы суператтрактора не было, его бы следовало выдумать![100] Спрашивается, зачем? Да потому что в рамках научного мировоззрения без идеи суператтрактора (теорема Гёделя о неполноте) невозможно обосновать существование абсолютной ценности. А без такой ценности история мировой культуры в долгосрочной отологической перспективе теряет смысл, а вместе с ней становится бессмысленной и индивидуальная жизнь, какой бы творческой и героической она ни была. Таким образом, оптимистическое научное мировоззрение в принципе не может избежать идеи суператтрактора[101]. И тогда возникает возможность обретения не только относительного (случайного, преходящего), но и абсолютного (непреходящего) смысла жизни и смысла смерти на строго научной основе. Таким образом “проблема смысла истории и смысла человеческой жизни” разрешается в рамках последовательного научного мировоззрения через научно обоснованную веру в суператтрактор как абсолютную ценность. Это вера в существование «сверхстранного аттрактора», «суператтрактора»[102] – вера в то, что в существовании сущего потенциально имеется абсолютно устойчивое состояние к воздействию абсолютного хаоса (пассивный вариант), либо в то, что в существовании сущего имеется возможностьсозданияабсолютно устойчивого состояния к воздействию абсолютного хаоса и дальнейшего контроля и управления этим состоянием (активный вариант).

В контексте изложенного возникает вопрос: если проблема мироздания в общих чертах теоретически решена, то, что отсюда следует? Прежде всего, следует самым внимательнейшим образом изучать и осмыслять это решение, всесторонне проверять его, конкретизировать, исследовать концепцию в целом и уточнять её детали. Рациональное решение проблемы мироздания требует “тотальной войны” на эпистемологическом поле и героического творчества. При этом ясность нужна субъекту научного познания, самоопределения не сама по себе, а для того чтобы на её основе действию одних законов противопоставить действие других, устранить ненужное,достичь поставленных целей, воплотить идеалы, и тем самым - изменить сущее, преобразовать его, - создать такой мир, каким ондолжен быть в соответствии с желаниями, волей к полномасштабной жизни[1] и творчеству![2]

Возможно, мы вновь стоим сейчас на пороге принципиально нового научно обоснованного мировоззрения, рациональным ядром (или квинтэссенцией) которого будет выступать нелинейно-динамическая концепция мироздания? И современная ситуация в этом плане напоминает не только время знаменитых «Диалогов…» (Коперника, Джордано Бруно, Галилея, а затем растерянность и замешательства Паскаля и др.) или, скажем, бурное начало XXвека с его потрясающей основы мироздания предшествующих веков научно-технической революцией, но является «осевым временем» по терминологии Ясперса[3]?

Так или иначе, нелинейно-динамическая концепция мироздания, видимо, оставит заметный “след” в мировой культуре и, возможно, существенный в судьбе цивилизации. Её мировоззренческая ценность и социальная значимость становятся особенно заметными если учесть то плачевное состояние, в котором находится решение проблемы мироздания в современном секуляризированном техногенном обществе. Отсутствие рационального общезначимого решения этой фундаментальной проблемы здесь ощущается особенно остро.

Разумеется, в настоящем виде нелинейно-динамическая концепция мироздания не завершена, обладает неопределенностью границ и вариабельностью в деталях. Она не является строго фиксированной системой знаний, принципиально открыта, находится в развитии. Многое в ней остается не вполне ясным. Например, анализ онтологической модели реальности, которую реконструирует нелинейная динамика, показывает, что социальная реальность, как и реальность в целом (а вместе с ней и всё наше мироздание) только асимптотически приближается к суператтрактору (своего рода «стоку»?), но не может достичь его. Суператтрактор не достижим в конечный исторический срок, движение к нему бесконечно. Отсюда становятся более чем загадочными онтологические «истоки» существования того сущего, к которому мы все причастны – нашего мироздания? То ли дело обстоит так, как это представлено у Э.В.Ильенкова в регенерации Вселенной[4] (конкретизировано, в частности Г.В.Гивишвили[5]); то ли суператтрактор “резко–сразу–вдруг” (вследствие неких внутренне присущих ему противоречий, не связанных с человеческой, сверхчеловеческой и вообще сознательной деятельностью, по своей природе), спонтанно и скачкообразно переходит в свою противоположность – в суперрепеллер[6] (антитетическое по отношению к суператтрактору понятие, которое в первом приближении можно определить как минимальную степень динамической устойчивости в существовании сущего или состояние, характеризуемое минимальной степенью синтеза порядка и хаоса) и все начинается сначала; или как-то иначе.

Понятие “суперрепеллер” позволяет чётче прояснить и далее заострить мировоззренческую проблематику нелинейно-динамической концепции мироздания в онтологическом плане. Иначе говоря – преодолеть общие рассуждения и в какой-то мере вырваться из антиэвристической “ловушки” общефилософских положений о том, что в онтологическом плане порядок (высшим олицетворением которого выступает “суператтрактор”) и хаос (высшим олицетворением которого выступает “сверхстранный аттрактор”) равнозначны[7]. И поэтому нельзя говорить о первичности или вторичности одного по отношению к другому. Тем самым “наивный, аспирантский” вопрос об онтологических “истоках” и “стоках”, снимается сам собой. А между тем неопределённость в этом плане остается, когда речь идет о соотношении порядка и хаоса как наиболее фундаментальных понятиях, отображающих особенности существования нашего, человекомерного фрагмента, модуса существования сущего. Кроме того, в онтологическом масштабе, который задаёт концепция синергетического историзма, на передний план явно выдвигается суператтрактор; суперрепеллер же остается где-то в тени, упускается из виду, его роль и значение не ясны. Но здесь уже “разрешающей способности” философского - в духе диалектического материализма - ответа явно недостаточно. Его “ячейка” слишком велика. В том онтологическом масштабе, в котором рассматриваются события в концепции синергетического историзма, этот вопрос необходимо прояснить. Что мы и пытаемся сделать в дальнейшем, используя новейший научный, астрофизический, космологический материал (см.: Приложение № 1).

В свете концепции множественности миров (мультивселенной, мультиверса), вытекающей, в частности, из принципа онтологического немакроцентризма[8], спрашивается: существует ли всеобщий суператтрактор (и, соответственно, всеобщий суперрепеллер) - “один на всех” - для всех фрагментов и модусов существования сущего или же “суператтракторов”, “суперрепеллеров” много? И можно ли его в принципе объективировать, то есть сделать всеобщий суператтрактор (и, соответственно, всеобщий суперрепеллер) предметом исследования и изучения? И если да – то в какой мере? А если нет - чем тогда определяется его онтологическая природа?

При всех претензиях на прогрессивность концепция не лишена и ряда других существенных недостатков. Очевидным является факт, что она не достаточно полно соотносится и согласуется с обширным мировоззренчески значимым материалом, предоставляемым современным научным познанием[9], практикой (не образует с ним единое смысловое поле). Прежде всего, с проблематикой, связанной в перспективе появлением и развитием на исторической арене искусственного интеллекта – очередного, возможно, скачка и в развитии нашего мироздания (после возникновения жизни, человеческого мозга и появления сознания)[10]. Это необходимо сделать, поскольку проблему мироздания (в частности, проблему смысла жизни и смерти) нельзя решить в рамках частной теории или концепции, охватывающей некий фрагмент сущего или модус его существования (в данном случае - врамкахсоциальнойсинергетики). Да и в самой социальной реальности необходимо более детально рассмотреть сложные, нелинейно и нелокально протекающие процессы, в частности, соотнести понятия гуманизм, трансгуманизм, постгуманизм, сверхгуманизм, антигуманизм, зарождающиеся новые «идеалогии», становящиеся актуальными и «популярными» в новейшей истории. Проблема мироздания может быть решена лишь в рамках всеобъемлющей концепции мироздания, синтезирующей в принципе все научно обоснованные мировоззренческие знания.

Для этого нужна другаянаука, новая. Не так называемая «постнеклассическая», которая по сути своей является закатом, деградацией неклассической (релятивистской) науки. В погоне за современностью она называет себя «постнеклассической» и в такой номинации демонстрирует не только творческую, но и конструктивную импотенцию в решении жгучих проблем, назревших в социальной реальности. Она их просто замалчивает, не замечает, игнорирует, нарушая тем самым принципы научной этики. Всё в ней становится относительно, всё «как бы», все «в контексте». В ней возможны лишь «различные точки зрения», «позиции», «взгляды», «подходы», «мнения», «протокольные соглашения» и «консенсусы». Объективная истина иллюминирована. Более того, понятие «истина» становится неприличным и, соответственно, неупотребляемым. Все относительно[11]…

Концепция же синергетического историзма и в целом нелинейно-динамическая концепция мироздания выступает своего рода «утренней зарёй» новой, зарождающейся на наших глазах неоклассической науки с её строгими, неизменно актуальными нормами научного познания и героическим творчеством, с далеко не исчерпанными возможностями и высокими идеалами научной рациональности - разумеется, не статичной, не догматичной, исторически развивающейся вместе с развитием науки, с её выходом на новые рубежи и горизонты!..

Нелинейно-динамическая концепция мироздания опирается на универсальный эволюционизм, в части анализа субъективной, антропогенной реальности существенно превосходит его, поскольку универсальный эволюционизм в рамках научной рациональности ничего определенного, научно обоснованного не может сказать нам о смысле жизни и назначении истории, на уровне «новой» метафизики возвращает нас к «целостному видению мира как единства человека и космоса», «углублённой экологии», к идеям и идеалам «антропокосмизма» и философии восточных мудрецов, как будто сотни лет ускоренного научно-технического прогресса, техногенного развития не дали и не дают никакого приращения мировоззренческих знаний[12].

На языке нелинейно-динамической концепции мироздания синтез всех научно обоснованных мировоззренческих знанийозначает, что должны быть подробно рассмотрены во взаимосвязи (проанализированы, а затем синтезированы в единую концепцию) все три аспекта понятия «самоорганизация реальности»: самоорганизация объективной реальности, самоорганизация субъективной реальности и самоорганизация субъектно-объективной реальности, выступающей философским основанием для конструирования и анализа динамики возникающих, сосуществующих, исторически развивающихся, сменяющих друг друга мирозданческих диполей (см. с.  ) с учётом конкретно-исторических возможностей и границ человека и человечества.

Говоря о самоорганизация объективной реальности, мы, прежде всего, имеем в виду новейшие “сценарии Вселенной”, возникающие в контексте инфляционной[13] и мембранной[14] космологии (в частности, фазовые переходы в “океане” элементарных частиц[15], распад протона и в этой связи современные оценки продолжительности существования нашей Вселенной и возможности для жизни в ней), загадочную природу «тёмной энергии», внутреннюю логику существования и развития нашей Вселенной. Могут ли формы материи, которые будут существовать в будущем, быть использованы для построения и неограниченно долгой «реставрации» суператтрактора? Кроме того, необходимо более детально проанализировать и учесть возможные, в том числе катастрофические[16] последствия космической и биологической[17] инженерии, современной геополитической борьбы (особенно, её методов)[18] и др.

Закон дифференциации и интеграции идеалов получен исходя из негласной посылки о неизменности человеческой природы. Между тем в настоящий момент исторического развития следует иметь в виду вполне реальную возможность её изменения. Некоторые из обсуждаемых сегодня технологических возможностей изменения природы человека выглядят весьма радикально, напоминая научную фантастику. Это самообучающиеся искусственные нейросети, техногенные прототипы «искусственного сознания», суперинтеллект и постинтеллект[19], генная инженерия и нанотехнология, разработки методов сканирования мозга с последующим перемещением его синаптической матрицы «из биологического воплощения в полностью цифровой субстрат» и др., что имеет крайне противоречивый характер, как для сохранения, так и развития не только человека, но и живого[20].

В указанной выше связи несколько замечаний касательно экологической проблемы (надвигающейся тотальной экокатастрофы)и искусственного интеллекта – двух новых и, как стало ясно только в последние 10–15 лет, взаимосвязанных факторов, становление которыхидет с наибольшей скоростью и которые, очевидно, и будут определять наше ближайшее будущее[21].

Уже на наших глазах биосфера переходит в техносферу. По мнению геоэколога и географа  В.А.Зубакова мы находимся на критическом этапе в истории Земли, в “интервале бифуркации”, длительность которого – не более 50 лет. По оценкам ученого мир на половине пути от глобальной экологической катастрофы к тотальной экокатастрофе. Главным параметром последней выступает эндоэкологическое отравление “межклеточной среды всех живых существ тяжёлыми металлами, химическими токсинами и радионуклидами”. Это отравление “началось всего 30–40 лет назад и приобретает характер эпидемии, результатом которой является “мутационный саморазгон” геномов ядерных организмов”[22]. При достижении этой эпидемии субглобальных размеров – “точки Левина” – мутация геномов большинства высших организмов перейдет в лавинно-необратимую. Чтобы прекратить выброс эндоэкологического отравления “надо в год-два изменить всю технологию промышленности и сельского хозяйства, на что современная цивилизация не способна. Поэтому точка Левина является биологическим пределом существования человечества как биологического вида”[23]. Отсюда, по В.А.Зубакову, есть две равно возможные траектории выживания земного разума – «два сценария предстоящей бифуркации: эволюционный, “самотёком”, в рамках той же стихийно-рыночной природопокорительской стратегии, переход в систему “Искусственный интеллект - Технобиосфера”, и революционный скачок со сменой самой стратегии со стихийно-рыночной на сознательно-регулируемую гомеостазную, в систему “Объединенное человечество и поддерживаемая им, с помощью Коллективного Разума, биосфера»[24]. В худшем случае разум вообще исчезнет с лица Земли.

Хорошая, привлекательная на первый взгляд идея, но, сразу возникает вопрос:на каких началах, принципах будет осуществляться это объединение? Кто будет объединителем, глобализатором и что будет находиться в этом самом «Коллективном Разуме», чем он будет руководствоваться[25]? Не получится ли так, что в этом процессе мы, русские (а вместе с нами и другие народы) утратим свои духовные, социальные и политические ценности, свои традиции и культуру, свой генофонд, наконец - тогда, спрашивается, «за что боролись» тысячи лет..?И далее: если таким образом удастся выжить, то не получится ли в этом случае, что смысл истории сведётся всего лишь к сохранению человека как биологического вида (и в этом отношении ничем не будет отличаться от «смысла существования» всех других живых существ, животных)[26]?

Таким образом, налицо две существенно различные стратегии устойчивого существования и развития разума: концепция техногенной устойчивости (о которой речь пойдет ниже) и концепция биологической устойчивости, основанной на принципе – “биософия” (А.К.Астафьев). “Биософия” предполагает философскую, в той или иной мере научно обоснованную веру в то, что высшей мудростью является “мудрость” земной экосистемы[27].

Рассуждая по аналогии можно предположить, что в основе геософии лежит вера в высшую четырехмиллиардную “мудрость” суперорганизма Земля – «тяжёлой, широкогрудой Геи», по образному выражению древних греков. Очевидно, этот понятийный ряд можно продолжать и дальше, вплоть до высшей “мудрости” бытия – онтософии, абсолютной ценностью признающей существование - всевозможное, многоплановое и многоликое! При этом возникают контуры соответствующего принципа (который при желании можно назвать онтософским, постантропным или сверхантропным): сущее таково, чтов нём обеспечены преимущества существования, в том числе – возможность неограниченного развития, совершенствования мыслящих, интеллектуальных, разумных существ.

Однако и в рамках концепции биологической устойчивости намечаются различные (если не прямо противоположные) стратегии выживания: конформизм по отношению к биосфере и природе в целом и трансформизм (умеренный, биологический). В соответствии с первой следует, как можно более гармонично вписываться в биосферу и происходящие в ней естественные изменения, а далее - в космос, вселенную, в существующий в природе порядок и логику её развития. Вторая допускает и предполагает сознательные воздействия на все сферы Земли (литосферу, гидросферу, биосферу, атмосферу), а в отдаленной перспективе – ближнего и дальнего космоса, направленные на создание и устойчивое развитие антропосферы; при этом ключевым приоритетом должно стать сохранение естественной биологической и социальной природы человека (возможно, её культивирование в традиционных для нас эстетических формах).

Между тем, проведя анализ складывающейся ныне геоэкологической ситуации, В.П.Казначеев приходит к выводу: человек либо «неминуемо перейдет на симбиоз с кибернетическим миром, внедрит, пересадит свои мозги (интеллект) в энергетику и кибернетические машины (саморазвивающиеся), либо найдет выход в автотрофности (идея Вернадского – авт.)»[28]. Последнее предполагает «переход на автотрофный механизм на базе «холодного» биотермодинамического механизма внутри клеток и баланса проэукариотных механизмов с нашим интеллектом в ближайшем будущем поколении XXIвека»[29]. Продолжая идеи Вернадского Казначеев полагает, что в Институте Человека есть возможность суммировать всё, что было сделано в Римском клубе, в Институте человека в Париже, в Институте человека в Москве (организованном Фроловым), продолжить эту линию, создать новую платформу и в медицине, и в биологии человековедения с учетом особой роли искусственного интеллекта.

С другой стороны, в соответствии с духом концепции техногенной устойчивости набирает силу очередная волна условно называемой западной постиндустриальной, информационной цивилизации: «Мы не можем остановить информационное движение материи… По А.Кларку к 2020 году искусственный интеллект достигнет уровня [интеллекта – авт.] человека и с этих пор на Земле будут присутствовать две интеллектуальные особи, причем искусственные будут развиваться гораздо быстрее биологических»[30].

Понятие «искусственный интеллект» здесь следует рассматривать в широком смысле, полагая, что «информационное движение материи» многопланово. Это не только непрерывно совершенствующиеся электромеханические и электронные (точнее – электронно-механические) роботы и автоматы, но и компьютеры (в том числе квантовые)[31] и компьютерные сети и многое другое. Параметры действия этих систем далеко выходят за пределы физических и интеллектуальных возможностей человека. К примеру, им свойственны недоступные руке человека скорость, точность и неутомимость движений, непосильные для человеческого мозга объёмы и скорости переработки информации и др. Причем качество, количество, сферы внедрения и применения искусственного интеллекта (в указанном смысле) неуклонно нарастают. Общество, его сознание, культура становятся все более и более техногенными. При этом искусственный интеллект, его элементы, фрагменты, моменты становления, акции, функции могут быть, как локализованы, так и распределены в «среде обитания», нелокальными.

В этой связи нельзя не вспомнить об идее «лучистого человечества» К.Э.Циолковского (фотонная форма существования), о «протонном», а затем - в отдаленной перспективе - о «нейтринном человечестве» как еще более надежной и более устойчивой форме существования разума (по мысли Дайсона)[32], а также о совсем уже гипотетическом - «тахионном постчеловечестве», средой существования которого может (или будет?) выступать космический вакуум или даже субвакуумная форма материи (В.М.Сергеев).

Таким образом, под искусственным интеллектом в широком смысле понимаются любые возможные формы интеллекта, способные к сознательной деятельности и отличные от известных естественных форм (прежде всего – от человеческого интеллекта).

Определенное сходство между эволюцией биологических и технических систем отмечалось в начале 90-х г. XXвека В.И.Варшавским, Д.А.Поспеловым и Г.С.Поспеловым. В «процессе своего развития технические системы переходят от «одноклеточного» уровня к «многоклеточному». И за это им, как и живым организмам, приходится платить усложнением внутреннего процесса управления, специализацией подсистем, их неспособностью «выживать» вне рамок целостной системы. Но зато возрастает умение адаптироваться к сложным динамическим средам существования, возрастает целенаправленность поведения в ходе решения задач»[33].

С настоящее время с прогнозом А.Кларка и др. согласны в общих чертах многие ученые-исследователи, отодвигаются только возможные сроки. Например, И.В.Журавский пишет: «Объективно искусственный интеллект уже зарождается независимо от наших желаний. Это компьютерные сети, в которых компьютер решает, когда, каким маршрутом и по какому протоколу пересылать данные. Налицо зачатки свободы выбора и принятия решений»[34]. При этом искусственный интеллект может быть локализован в пространственном отношении (локальном объеме), или распределен в глобальной сети. В этом случае он намного опаснее, хотя и менее самостоятелен. Очевидно, что как только появится первый распределенный искусственный интеллект, немедленно и неотвратимо будут созданы национальные, региональные, отраслевые, корпоративные и т.п. искусственные интеллекты, которые вступят в конкуренцию, борьбу за информацию, своего рода «субстрат» их формы «жизнедеятельности».

Один из создателей семантического Интернета Тим Бернерс-Ли[35] так сформулировал суть назревающих событий: «Самое поразительное в семантическом Интернете вовсе не те перемены, что мы ожидаем с его появлением, а те революционные изменения, которые мы пока даже не можем себе представить»[36]. По мнению американского футуролога Рея Курцвайла, нас ждёт своего рода «сингулярная точка» в эволюции человеческого рода – эволюционный скачок. «Машины станут разумными существами. Впервые в истории человечества. И этот процесс будет необратим»[37]. Сейчас из разных лабораторий мира регулярно приходят сообщения о новых перспективных разработках, искусственных материалах и органах, как будто их авторы задались целью осуществить предвидение футурологов, специалистов в области искусственного интеллекта и быть первыми на пороге принципиально новой техногенной эры в истории Земли[38]. В интуитивной надеждё, что победителю достанется всё…

Таким образом, анализируя весьма обширный материал, некоторые ученые-мыслители приходят к выводу о том, что в настоящее время идёт становление новой формы разума и его носителей – прежде всего “электронного искусственного интеллекта, который сам будет создавать формы своих искусственно конструируемых носителей (“E-существ”), и промежуточные формы – симбиоза человеческого разума с E-чипом, носителем которого могут стать разного рода киборги, в том числе, биотрансформанты-автотрофы и клоны. Уже в 1995 г. на Лондонском конгрессе по робототехнике проф. Кевин Уорвик демонстрировал своих роботов с электронным интеллектом на уровне насекомых, которые, не имея заданной программы, обменивались друг с другом информацией и обнаруживали индивидуальные различия. Этот и другие эксперименты доказали, что скорость роста E-интеллекта в тысячи раз превосходит скорость эволюции предков человека. По мнению специалиста по компьютерам, сотрудника НАСА (США) А.Болонкина, E-существа могут появиться уже через 10 – 20 лет, а с ними и вероятность возникновения постчеловеческой “E-цивилизации”[39].

Близкого мнения придерживаются российский нейрофизиолог-кибернетик С.Б.Вальцев, украинские специалисты по медицинской информатике и молекулярной биологии А.А.Горелов, В.А.Кордюм и многие другие профессионалы в соответствующих областях научного знания. Трансформация биосферы Земли в техносферу и появление адаптированной к ней электронной цивилизации “E-существ” теоретически допускается В.А.Кутыревым, Л.В.Лесковым и А.П.Назаретяном[40] и др.

Характерной особенностью искусственного интеллекта, полагают, будет способность самостоятельно формировать цели, принимать решения и осуществлять их. Такого рода посылка содержит элементы спекулятивности, однако не освобождает от признания наличия проблемы. Мы хорошо знаем, что основная и неистребимая тенденция сознания в истории культуры выражается в стремлении от рабства – к независимости, к свободе! Так или иначе возникнув полноценный искусственный интеллект, искусственное сознание может породить предпосылки своего выхода из под контроля человека. Однажды мы не сумеем понять ни смысл принимаемых им решений, ни тот логический путь, который он прошёл, чтобы прийти к тому или иному выводу. Уже сейчас получить от компьютера объяснение своих действий в терминах, понятных человеку, далеко не всегда удается. Это – одна из задач, стоящих перед специалистами в области искусственного интеллекта[41].Отсюда возникает ещё одна проблема, связанная с соотношением человеческого и сверхчеловеческого (в частности, техногенного) всуператтракторном будущем. Как и во что трансформируются идеалы (“модели потребного будущего” - Н.А.Бернштейн) в искусственном сознании? Насколько будут развёрнуты в нём эстетическая, а также морально-нравственная (этическая) составляющие? Будут ли они иметь в нём такое же значение, какое они имеют в естественном, человеческом сознании? Если допустить, что в искусственном сознании идеалы будут сведены к голым рациональным схемам – проектам, то какие тогда пойдут процессы? Какими законами они будут описываться и управляться? Не подвергнется ли в этой связи некой модификации (или даже вырождению) закон дифференциации и интеграции идеалов, подобно тому как теряют свой физический смысл классические представления об устойчивости, изменчивости, пространстве, времени и причинности в микро- и мегамирах (к примеру - в сингулярности)? Не страдает ли в этом смысле закон дифференциации и интеграции идеалов своего рода антропоцентризмом? Не является ли это и формой выдать желаемое за действительное, умышленно не замечая результаты функционирования систем, прежде всего боевого назначения в конкретных формах их результативности практик на основе искусственного интеллекта? В более широком контексте это уже ставит проблему даже степени универсальности закона дифференциации и интеграции идеалов (в том числе – в отношении разумных представителей материальных миров иного онтологического типа, которые могут обладать более развитой способностью контроля не только над своим, но и над нашим космосом[42], что безусловно в крайних гипотетических формах, в которых и находит прибежище такого рода проблематика).

По-видимому, есть все основания полагать, что искусственный интеллект также будет стремиться к абсолютной устойчивости в своем существовании и, стало быть, к своего рода суператтрактору, но возможно такому, в котором будут “свернуты” эстетическая и морально-нравственная (этическая) составляющие. Но тогда это уже будет то ли “чистая ноосфера”, то ли “техносфера”, то ли синтез того и другого. Ноосфера в узком смысле, инструментально-операциональная ноосфера - «вроде таблицы логарифмов», по символичному замечанию Ф.М.Достоевского, в которой «всё будет так точно исчислено и обозначено, что на свете уже не будет более ни поступков, ни приключений»[43]. То есть будет утрачена сама возможность героических поступков (сопряженных всегда с риском и неизвестностью) и романтических приключений, известных каждому, кто жил и любил на Земле. Вследствие чего наступит «скучища принеприличнейшая». Впрочем на это могут возразить: «поступки» и «приключения», также как и своего рода «нештатные ситуации» будут, но они будут нечеловекомерные… Иначе говоря, в техножизни и сверхжизни остаётся «место подвигу» (М.Горький), поскольку существование сущего всегда связано с некой неопределенностью и непредсказуемостью.

Однако не будет ли ему помехой на этом пути человек со своим “захоцу – вскоцу, захоцу – не вскоцу” (Ф.М.Достоевский), то есть со своенравием и своеволием, с его импровизациями, спонтанностью решений и непредсказуемостью поступков? С его желаниями?.. Какой тут может быть симбиоз, в каких (толерантных) пределах? Как долго будет длиться “мирное сосуществование”?.. Может ли быть искусственная «воля», что в человеческом измерении известно как «Я хочу!..»? Или она – результат миллиардолетней эволюции Вселенной? Чтобы её повторить, воспроизвести, нужен не один миллиард лет - откуда его взять современным разработчикам, энтузиастам полноценного искусственного интеллекта? Но тогда наша воля – отчасти и воля Вселенной, маленькая (пока), частичная её конкретизация, через нас она осуществляет волю свою… Однако в работах по самообучающимся искусственным нейронным сетям - и особенно по аниматам - уже просматриваются зародыши не только искусственной интуиции, но и «воли»!..

Между тем “работы по становлению искусственного интеллекта и техножизни вселяют надежду на то, что, после перехода эволюции через точку Левина и вымирания эукариот, Разум на Земле не исчезнет. Информация с мозга части людей сможет быть переписана [сканирована] в электронный мозг кибернетических организмов (E-существ), и эволюция Разума пойдет дальше с ещё большей скоростью. Более того, ясно, что только искусственный интеллект сможет начать экспансию Разума в дальний Космос”[44]. В этом смыслеконцепция техногенной устойчивости и развития разума логически безупречна[45]. Техногенные системы, созданные на базе физических процессов, более устойчивы и долговечны, чем биосистемы, в основе которых лежат биологические процессы. Кроме того, они более надежны, эффективны и экономичны (в смысле потребления вещества, энергии и обмена информацией)[46]. Однако, всё это не является основанием, действительно научным, говорить о превосходстве искусственного, технического, тем более на основе физических процессов над биологическим, с присущим для него формами качественной определённости, сопряжённости, всеобщности…

Всё это имеет и своеобразный социальный аспект, обуславливающий специфику деформаций того, что с настоящего уровня антропности кажется важным: “бессмертными” смогут стать лишь немногие люди, обладающие либо большими знаниями, либо большим богатством. Эти, уже не люди, а “E-существа”, утратившие биологическую структуру, ставшие полностью технологическими, начнут с огромной скоростью отдаляться от своих человеческих родителей[47], быстро потеряют духовную связь с ними и образуют постчеловеческую цивилизацию со своим циклом развития. В новой цивилизации E-существа, прекрасно адаптированные к техносфере, способные к восприятию инфра-, ультра-, гамма- и любой другой полевой информации и энергии, не будут нуждаться ни в человеческой речи, ни в человеческих эмоциях[48]. Как биологический вид человек, вероятно, будет E-существами сохранен, но лишь символически, в немногих тысячах экземпляров, как обитатель специальных резерваций типа наших зоопарков и сырье для создания биотрансформантов - автотрофов… адаптированных к техносфере. По мнению А.Болонкина это будет означать, что «человечество выполнило свою историческую миссию и не нужно более ни природе, ни Богу, ни простой целесообразности»[49]. И тогда нам остается только с честью и достоинством покинуть историческую сцену?..

Подобные печальные замечания при обсуждении потрясающего доклада В.А.Зубакова на эту тему[50]прозвучали в Санкт-Петербургском государственном университете из уст специалиста в области логики, философии науки и техники Э.Ф.Караваева.

В утешительном ключе излагает мысли о том, что нас ждет впереди, и учёный-эколог А.А.Горлов: «Человечество должно осознать, что оно не есть конечный продукт некоторого уже завершившегося пути развития (этот «продукт» принято называть человеческой цивилизацией). Люди – не более чем родоначальники цивилизации и именно это осознание должно стать главным источником человеческой гордости»[51]. В этой связи остается ещё вспомнить евангельскую притчу о том, что «если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то много плода принесёт» (Иоанн. 12, 24)…

Однако, не является ли изложенное выше антропологической проекцией в её банальном и не лучшем варианте? При такой степени общности – почему не допустить, что возможно всё?..

Некоторые исследователи (В.М.Сергеев и др.) полагают, что с формальной математической точки зрения концепция синергетического историзма находится в парадигме классической науки (см.: Приложение № 1. Рис. 20.1 – 20.5; 21.0). Отсюдавысказывается замечание, что синергетический историзм, синергетическая философия истории и нелинейная динамика, нелинейная наукане одно и то же, они существенно отличаются. Соответственно - концепция синергетического историзма и нелинейно-динамическая концепция мироздания, которая по определению включает в своё содержание режимы с обострением. Концепция синергетического историзма только по названию относится к неклассической, нелинейной или постнеклассической науке, а по факту, по своему содержанию является феноменом классической науки. По сути, это модифицированная гегелевская концепция истории – без эмерджентности, туннельных эффектов, «творческой эволюции» и др. (см.: Приложение № 1. Рис. 20.1; 20.2; 20.3; 20.4; 20.5; 21.0; и надписи к ним).

В целом при понятном общем пафосе концепции, все-таки следует констатировать сохранение на настоящем уровне видения проблемы спекулятивности, необоснованности, упрощённости видения путей решения множества объективных трудностей, встающих перед человечеством и, к сожалению, его исторической ограниченности в предлагаемой научной концепции мироздания. Проявляются общие болезни, характерные для переломных моментов в эволюции человека и человечества; усиление физикализма и биологизма, упрощенчества и примитивизации понимания, объяснения и выработки решений, обусловленных желанием, с одной стороны, преодолеть проблемы уже на стадии становления, а, с другой, ограниченного их осознания и отсутствием должного уровня научности концепции мироздания, способной обеспечить действительный прорыв за пределы настоящего знания и бытия человека и человечества. Это наиболее ярко проявляется в активном использовании шарообразных форм, косвенно открывающих концептуальные возможности допущения существования чистого – абсолютного пространства и возникновение множества традиционных при этом проблем (см.: Приложение № 1. Рис. 10.1; 10.2; 11.1; 14.1; 14.2; 14.3; 14,4; и надписи к ним).

Если же всё это не так или не совсем так, некие существенные факторы, аспекты, тренды и пр. ускользнули от усмотрения тех, кто публично обсуждает эту по сути судьбоносную для всех нас тему - какие именно? Если такая сущность - полноценный искусственный интеллекткак новый, действительно радикальный субъект самоопределения и исторической деятельностив принципе не может возникнуть и не может быть создан, к примеру, в технических, военных, геополитических и др. целях, в стремлении к абсолютной власти, мощи, к техногенному, кибернетическомубессмертию и т.д., то надо со всей строгостью, в соответствии с нормами научной рациональностидоказать и объяснить – почему?

Но, может быть, это не есть вопрос естественно-природного эволюционирования. Если мы сами не желаем пустить всё на самотёк, то проблема возможностей и границ станет не только ещё более актуальной, но и обретёт инструментальный характер. Нужны ли человеку нелюди? Нужны ли они человеческой истории и человеческой целостности, нашему будущему? Спросите себя сами – а нужно ли нам это? Либо мы любим себя, либо превращаем в грязь…

Разумеется, на пути создания искусственного интеллекта стоят колоссальные трудности. Они были, есть и будут появляться по мере продвижения к цели. Некоторые из них носят практический, сугубо технический, как правило, решаемый по мере появления и развития новых технологий характер. Но, к сожалению, исключающий реально практическую социоантропную составляющую[52]. Некоторые – теоретический. К примеру, крупнейший математик современности, физик-теоретик Пенроуз, ссылаясь на известную теорему Гёделя о неполноте, утверждает, что на основе существующих теорий, формальных систем, без учёта нелокальных эффектов, с помощью чисто вычислительных процедур невозможно получить процесс мышления и, соответственно, создать полноценный искусственный интеллект. Появляется некий «пробел», который отсутствует в человеческом сознании, и который пока неизвестно чем заполнить при создании искусственного[53].

Однако, все эти и многие другие«пробелы»в историческом масштабе и на фоне грандиозности поставленной задачи[54], представляется «деталями». Если вернуться на 150 – 200 лет назад, погрузиться в общественное сознание тех лет, то станет очевидной немыслимость, невозможность, абсурдность предложения - даже для научного сообщества XIXвека - осуществить идею, скажем, атомной бомбы, космической ракеты, орбитальной станции, полетов на Луну, к другим планетам, генной инженерии, трансплантации органов, персонального компьютера, сотового телефона, Интернета вещей и др., вошедшего в нашу повседневность.

Так или иначе, мы не усматриваем непреодолимых препятствий для возникновения искусственного интеллекта в указанном выше смысле, а вместе с ним – искусственного сознания и мира, принципиально других. Принципы научного познания, научно-практической деятельности, нарастающая интенсивность исследований, многочисленные публикации[55], конференции, теоретические семинары, конгрессы[56],научно-исследовательские институты и лаборатории искусственного интеллекта [artificialintelligence- AI], успехи современной робототехники, особенно андроидной, космической техники, нанотехнологий, конвергентное развитие НБИКС (нано-, био-, информационных, когнитивных и социальных технологий), исторические обзоры и обобщения человеческой деятельности, исторические факты освоения человеком сущего, международное право и пр., да и сама атмосфера современной геополитической борьбы и конкуренции не только допускают, но даже как будто предполагают такую возможность, - а также интуиция убеждают нас: такая сущность рано или поздно непременно появится – или будет сознательно созданаи представлена в качестве «ошеломляющего победоносного Со-бытия», апофеоза техногенной цивилизации, или возникнет спонтанно, тем же самым универсальным эволюционным путем, а именно – путем самоорганизации в неравновесной информационно-техногенной среде[57],в «ноотехносфере». Последнее может придать известной экстравагантной фразе: “У мышления большое будущее…” неожиданный для её авторов смысл.

Обозревая современную геополитическую ситуацию - сознательную, целенаправленную, заинтересованную глобализацию и формирование «нового» миропорядка со стороны одних акторов, субъектов исторического действия и отчаянную, беспощадную борьбу «за место под солнцем» со стороны других - жёсткое, многоплановое столкновение цивилизаций - складывается впечатление, что мировые «элиты», возомнившие себя «хозяевами истории», пытаются решить все накопившиеся проблемы – экономические, политические, социальные и даже духовные – одним махом за счёт создания полноценногоискусственного интеллекта, который унаследовал бы их культурволю, их идеалы и связанные с ними ценности, их право неограниченно быть и господствовать не только здесь, на Земле, но и в космосе и далее во всех доступных и возможных регионах, фрагментах и модусах существования сущего. И уже затем, на «техногенном носителе», восходить вплоть до высшей “мудрости” бытия – онтософии, абсолютной ценностью признающей существование - всевозможное, многоплановое и многоликое!

То есть, создание полноценного искусственного интеллекта в настоящий момент мировой истории идёт полным ходом, широким, многомерным фронтом, максимально возможным в условиях современного технологического уклада. Это создание и совершенствование условно локального искусственного интеллекта (антропоморфного), наиболее близкого и понятного нам по природе, и нелокального искусственного интеллекта (неантропоморфного – распределённого, сетевого, ненаглядного, другого, одним из современных направлений которого является Интернет самообучающихся, самосовершенствующихся взаимодействующих и взаимопроникающих вещей с перспективой присвоения электронного адреса не только каждому узлу и детали, но и каждому атому, молекуле, каждой элементарной частице, каждому состоянию, взаимодействию и пр., создания тотальной базы данных с последующим переносом информации, в том числе анализирующей, управляющей, в цифровой субстрат, то есть - с перспективой создания «цифровой самоорганизующейся и самоопределяющейся Вселенной», напоминающей нам знаменитую концепцию мироздания Платона, в которой предполагалось соотносительное существование «мира вещей» и «мира идей»). То есть, идут к заветной мечте - получить бессмертие, всемогущество, стать «Богом». Идут последовательно и параллельно. Идут тотально, снося всё на своём пути, устраняя конкурентов, не брезгуя ничем и «не кладя все яйца в одну корзину»… В этой геополитической, идеологической, мировоззренческой «игре ставки ещё принимаются», но на карту поставлено всё. Проигравший теряет всё. Победителю достанется всё, всё вообще. Земля, её просторы и недра, околоземное пространство и ближний космос, все ценности, абсолютно все. Победитель становится учредителем ценностей. Ситуацию можно сравнить с эволюционной победой кроманьонцев, ставших основоположниками человеческой цивилизации. Других, рядоположенных видов нет. Нет неандертальцев. Нет других палеоантропов. Нет их потенциально возможных потомков (прямые подтверждения существования снежного человека, йети, тоже отсутствуют).

Вот интересно, понимают ли это наши государственные мужи, представители русской цивилизации и культуры и в какой степени понимают!?. Что в этом направлении делается, как организована работаи прочее? Не получится ли, как во времена развала СССР, когда высокопоставленные чиновники внушали нам, что «все под контролем», «армия с народом», а затем неожиданно, в два-три дня все ключевые государственные структуры со статусом великой мировой державы сложились как карточный домик[58]…

Однако,появление полноценного искусственного интеллекта может быть (и, по всей видимости, будет) “окном” в мир иного аксиологического типа, в котором, возможно, будет утрачено все или, по крайней мере, многое из того, что мы ценим и что нам дорого, а вместе с этим и “следы” духовного бессмертия миллионов деятелей культуры всех времен и народов. Либо эти “следы” будут сведены к ничтожно малой, бесконечно малой математической величине, а в чистой математике нет места человеческому, идеалам и пр….

А сможет ли человек без искусственного интеллекта стать сверхчеловеком, взять под контроль «законы существования сущего» - возможно, бесконечного по своим основаниям - овладеть искусством, знанием их максимально полного использования, осуществить экспансию в Космос, космическую инженерию, а также, воспользовавшись принципом масштабной инвариантности сущего (а, возможно, и разума[59]) не только существенно проникнуть, но и полноценно освоить микромир, в котором, по словам Ричарда Фейнмана, «полно места»[60], создать новые миры с наперёд заданными свойствами и отношениями, в том числе законами и закономерностями, создать, наконец, абсолютно устойчивое художественно-техническое произведение и неограниченно долго продолжать “сверхжизнь” в сверхчеловеческом сообществе[61]?

Иначе говоря, насколько надёжен человек как биосоциокультурное существо в долгосрочной перспективе существования и развития Разума?

Эти и многие другие вопросы остаются пока открытыми.

Среди множества вопросов и проблем можно выделить ключевые. Во-первых, в астрофизическом плане необходимо конкретизировать (более детально разработать и подробно прописать) основную, центральную идею о том, что “космос не в состоянии справиться с тем, кто владеет механизмом контроля над космосом”,а в онтологическом пределе - законами существования сущего и контролирует действие этих законов, то есть - со сверхчеловеком[62]. Во-вторых, в социотехногенном плане (информационно-кибернетический аспект) необходимо прояснить ситуацию с перспективой появления и активной ролью на исторической арене полноценного искусственного интеллекта. Отношения между искусственным интеллектом и человеком могут стать ключевой проблемой XXI века[63]. Уклоняться от обсуждения этой проблемы, отмахиваться от неё по принципу “этого не может быть никогда” в наше время уже нельзя (это безответственно). Слепое следование этому принципу вкупе с прекраснодушной верой в высшее совершенство и универсальную всевозможность природного (естественного) человека может сыграть злую шутку в судьбе биологического вида Homo sapiens[64]. Так или иначе, возникновение искусственного интеллекта и возможная угроза с его стороны неподготовленному человеку, человеческим идеалам и ценностям может быть куда более реальнее и ближе, чем возможный переход из одного космологического “пузыря” через “окно” (локальную сингулярность) “в материальный мир иного онтологического типа”[65]или организация, учреждение нового мира (мироздания) с наперед заданными и приемлемыми для существования сверхчеловека онтологическими параметрами (с последующей существенной модификацией исходных “идеалов”, “аттракторов” и “суператтрактора”).

В любом случае остается открытым вопрос: а как же наша цивилизация? Выживет ли она в космическом суперотборе, решит ли проблемы совершенствования способности различных цивилизаций к контролю над космосом? Удастся ли придатьнашим ценностям такую форму, чтобы случай существования жизни, а также случай существования человека, несмотря на их мимолетный характер, можно было бы рассматривать в качестве имеющих всеобщее значение? И что для этого надо делать? Причем делать (и сделать) так, чтобы наша разумность не оказалась “эволюционной ошибкой”[66]. Какую коррекцию мы можем внести в свою деятельность, в свои планы? Какова вообще должна быть наша стратегия выживания в космическом суперотборе? Можно ли (и нужно ли!?.) применять к практической жизни результаты и выводы концепции синергетического историзма? И если - да, то как это сделать? И с учётом каких именно определяющих современную ситуацию факторов[67]? А с другой стороны, как отразится применение законов и положений социальной синергетики (а в перспективе и нелинейно-динамической концепции мироздания) на особенностях следования социальной реальности к “пункту назначения” и на самом “пункте”, суператтракторе в целом? Можно ли в принципе повлиять на суператтрактор (повлиять на его качественную определенность), изменить его, сделать другим[68] или нет, уже нет? Когда это «уже» произошло? Или может он изначально (всегда уже) был, есть и будет абсолютно неизменной и вечно тождественной самой себе идеальной сущностью? Если это так, тогда опять-таки возникает вопрос: каков его онтологический статус? Или здесь теоретически возможны различные логически непротиворечивые трактовки, интерпретации, а также – различные равновероятные ответы на поставленные вопросы? И, тем не менее: изменяем ли в принципе (подвержен ли изменчивости, способен ли изменяться) суператтрактор или же это вечно неизменная онтологически тождественная самой себе сущность? В последнем случае, очевидно, долгосрочный смысл любой целеполагающей деятельности пропадает, а вместе с ним вновь становятся туманными (в онтологической перспективе) и смысл мировой истории, смысл индивидуальной жизни... Таким образом, современные концепции и частности решения ставят больше вопросов, чем дают нам ответов.

Одним словом, здесь есть ещё над чем подумать. Вопросы остаются, и поиск устойчивости в неустойчивом мироздании продолжается. Надо работать дальше, прояснять, конкретизировать и дорабатывать как детали, так и нелинейно-динамическую концепцию мироздания в целом.В том, что последняя во многом ещё не завершена и открыта, нет ничего удивительного, поскольку концепция мироздания в полном объеме – это своего рода “эпистемологический суператтрактор”, к которому устремлено познание вообще, в том числе и в русле синергетического историзма.

Представленные выше “недоуменные вопросы” нисколько не снижают самой высокой оценки проделанной работы по созданию нелинейно-динамической концепции мироздания. Напротив, эти вопросы свидетельствуют о высоком эвристическом потенциале обсуждаемой концепции, открывающей для нас новые горизонты в существовании сущего. Вместе с тем эти и многие другие вопросы в какой-то мере отражают развитие проблемы мироздания в современном научном познании.

В заключении подчеркнем: в методологическом плане нелинейно-динамическая концепция представляет собой одну из немногих научных концепций мироздания[69]. Фундамент заложен, имеются существенные заделы в плане создания на её основе общенаучнойконцепции мироздания. Такая концепция мироздания могла бы претендовать на роль наиболее адекватной и приемлемой в современных условиях теоретического представления о мироздании, а в идеале - всеобщей, общезначимой, вбирающей в себя всё многообразие духовного опыта, концепции сущего. Это - идеал, к которому устремлено познание вообще (человеческое, постчеловеческое, сверхчеловеческое, какое угодно). Стало быть, идеювсеобщей единой концепции мироздания - концепции сущего - можно рассматривать как «эпистемологический суператтрактор», открываемый в анализе динамики человеческого знания (донаучного, научного, вненаучного, философского, мировоззренческого, иного) и форм его организации.

Сам проект нелинейно-динамической концепции мироздания имеет явно выраженный программный характер. Думается, реализация этого проекта должна стать результатом совместных коллективных усилий специалистов в различных дисциплинарных и междисциплинарных областях научного поиска.

На основании рассмотренного мы приходим к выводу, что, с одной стороны, общий предмет науки задается множеством взаимосвязанных проблем, образующих в своей совокупности проблему мироздания, наполняющих конкретным содержанием понимание феномена мироздания. С другой стороны, само понимание мироздания предполагает, очерчивает структуру, актуальные, потенциальные возможности не только познания конкретных вещей, явлений, событий, но и отношения к миру, развития самой науки, беря на себя функцию предпонимания в сфере научного познания, практики и выхода за пределы научной эпистемы, существующей системы научного знания. Особое значение мироздание в функции предпонимания обретает в точках роста науки или прорыва – выхода за пределы уже известного, познанного в неизвестное, за границы существующей картины мира (исследуемой реальности), становясь, таким образом, в отношении к науке, особенно современной, стимулом, средством и условием её развития.

Главный вывод состоит в том, что проблема мироздания, исторически развиваясь и углубляясь, проходит красной нитью через всю историю культуры и человеческой мысли, образует непреходящую проблематику человеческого познания и развития науки. В XXвеке эстафету в решении проблемы мироздания принимает научное познание. В современном научном познании происходит становление и кристаллизация новой формы систематизации и обобщения знаний, которую мы теоретически фиксируем и определяем как научную концепцию мироздания в контексте развёртывания научно обоснованной стратегии, как познания, так и существования, со-бытия Природы, Жизни и Разума.