Словарь ограничителей (хеджинга) для моделирования
стратегии деперсонализации в английском научном тексте
Вознюк Анна Владимировна,
учитель английского языка ГБОУ Школа № 353
Московского района Санкт-Петербурга
Термин «хеджинг» одно из терминологических новшеств, которое появилось благодаря революционному духу американских лингвистов в начале семидесятых годов XX века. Несмотря на то, что Ю. Вейнрейх исследовал явление хеджинга в 1960-х годах, называя его «металингвистическими операторами», именно Джордж Лакофф употребил термин «лексические загородки», «хеджинг» («hedges»/ «hedging») для обозначения лексических единиц, задача которых делать выражение нечетким. Эта загородки (hedges) позволяют автору суждения замаскировать свою установку по отношению к пропозиции. С помощью «загородочного предисловия» говорящий выражает минимальное поручительство за истинность или иную оценку суждения, даваемого в его речи, и просит адресата не быть слишком строгим к своему высказыванию. Позднее Л. Заде, следуя терминологии, которую ввел Дж. Лакофф, анализировал лексические ограничители в английском языке с точки зрения семантики и логики.учитель английского языка ГБОУ Школа № 353
Московского района Санкт-Петербурга
Сложность функционального определения лексических ограничителей заключается в том, что практически любое языковое выражение можно интерпретировать как «hedge». С. Дариан, исследуя языковые аспекты гипотез в текстах научных работ, утверждает, что ограничители могут принадлежать к любой части речи и приводит в качестве примера существительные, глаголы, прилагательные, наречия и даже артикли, отмечая, что «любая языковая единица может приобрести качества ограничителя в зависимости от коммуникативного контекста».
Основные функции хеджинга и хеджинг-стратегии описаны В. Намсараевым в статье «Hedging in Russian Academic Writing in Sociological Texts». Намсараев выделяет пять основных хеджинг-стратегий, одной из которых является стратегия деперсонализации. В реализации данной стратегии используются различные приемы, например: применение различных вводных конструкций, определенных местоимений, использование безличных выражений, пассивных и других, не указывающих на автора/исследователя, конструкций («an attempt was made to see...», «it seems/appears that...»; такие лексические единицы, как findings, results, data в выражениях: «The findings suggest/ reveal...», «these data indicate...». Важно также отметить модальные слова, как одно из средств выражения категории автора в научной речи. Эти слова выражают возможность и вероятность, различные оттенки сомнения, колебания, неуверенности, а также многие оттенки уверенности, подтверждения и заверения с точки зрения отправителя текста (например, глаголы to assume, to suggest, to estimate, to tend, to think, to argue; существительные assumption, claim, possibility, estimate, suggestion, наречия perhaps, possibly, probably, practically, likely, apparently, аппроксиматоры roughly, about, often, occasionally, generally, usually, вводные конструкции believe, to our knowledge, it is our view that, we feel that и др.). Модальные слова очень частотны в научной литературе, опущение их при чтении текста влечет за собой нечеткое, а часто и искаженное его понимание.
Автор научного текста как субъект творческой деятельности не может устранить себя из содержательной структуры текста. Поэтому способ указания говорящим на себя в тексте определяется его пониманием научной этики и индивидуальным вкусом. Общая тенденция к минимальной экспликации автора в научном тексте определяется как тенденция к деперсонализации. Использование данной коммуникативной стратегии может быть вызвано желанием автора «сохранить свое лицо», «скрыть» авторство и тем самым избежать ответственности за содержание и, как следствие, возможную критику.
Автор в зависимости от степени выраженности его участия в описываемом действии выбирает один из трех прагматических планов скрытого воздействия – личный, социальный или предметный.
Личный план воздействия выражается при использовании отправителем местоимения «мы», когда отправитель подразумевает только себя. Данное местоимение может использоваться в качестве замены местоимения «я» и свидетельствовать о «скромности» автора («This is why we used two similar stimuli…»). Однако, при традиционном использовании местоимения «мы», употребляя первое лицо в текстах научного стиля, автор может еще и подчеркнуть собственное участие в описываемом моменте («We don’t have enough experimental evidences to answer this questions yet, but we hypothesize that…». Сюда же можно отнести и использование притяжательного местоимения «our»: «To our knowledge no research testing food dose evaluation…», «In our experiment as in real life food was randomly arranged on the dish…»
Однако, при деперсонализированном употреблении местоимения «мы» теряется определенность лица и оно обобщается, следовательно в его состав включается и адресат. Тем самым автор/исследователь приобщает аудиторию к собственному исследованию. В этом случае использование местоимения «мы» относится к социальному плану воздействия.
Однако основным средством реализации социального плана воздействия являются неопределенно-личные конструкции. Отсутствие обозначенного субъекта имеет знаковую функцию. Оно заключается в выражении несущественности обозначения субъекта действия и тем самым существенности проявления самого действия, т.е. автор/исследователь отходит на второй план, а все внимание акцентируется на действии: «To avoid order influence the subjects were shown the two stimuli in alternating order», «This was done to minimize the influence of emotional factors».
Таким образом, автор научного текста, отдавая предпочтение тому или иному залогу, может по-разному воздействовать на читателя:
- формы активного, действительного залога или пассивного, страдательного залога с выраженным действующим лицом указывают на то, что описываемое событие происходит самостоятельно, независимо от говорящего. Такой объективный, независимый от человека факт обладает убеждающей силой, чем и пользуется автор при воздействии на читателя (предметный план).
- формы страдательного залога при подразумеваемом агенсе употребляются при использовании иной стратегии: автор подчеркивает общепринятость события, к которому читатель причисляет и себя. Таким образом, отправитель способствует созданию доходчивого воздействующего текста (социальный план).
На сегодняшний день не существует определенных правил и пропорций использования тех или иных планов воздействия. Как правило, закономерности их употребления реализуются отправителями текста интуитивно. В зависимости от ситуации, автор выбирает тот план, который представляется ему наиболее убеждающим.
