К ИСТОРИИ ТОРГОВЫХ И КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ
ДРЕВНЕЙ РУСИ С АРАБСКИМ ВОСТОКОМ
Автор – Федоренко Сергей Александрович, преподаватель АНО ДПО «Академия инновационных технологий»
В VII-VIII веках у славян завершилось формирование племенных объединений, и они расселились на огромной территории Восточно-Европейской (Русской) равнины. Большие пространства расселения славян постепенно пронизывались торговыми путями с севера Европы на юг (в Византию через её колонию в Крыму Херсонес) и на юго-восток (через Волжскую Болгарию и Хазарию на Арабский Восток). Эти торговые пути мы знаем как «из варяг в греки» или «из варяг в хазары» (или «из варяг в арабы»). На тех путях в пределах создающегося Древнерусского государства возникали крупные торгово-ремесленные поселения, среди которых Киев, Ладога (нынешняя Старая Ладога) и Новгород (точнее то поселение на территории Городища, по отношению к которому, возможно, и стал новым городом появившейся в Х столетии Новгород).
Любопытно, что в арабских источниках IX века – сочинениях Ибн-Хаукаля и Ал-Идриса – упоминается «город Салау», «город Слава». Ещё крупнейший советский археолог Михаил Каргер предположил, что так называли Городище (новгородское).
Г. М. Штендер писал: «Может быть, с этим его наименованием связано название Славенского конца Новгорода – района древнего города, ближе всего расположенного к Городищу и соединённого с ним дорогой, которая в пределах города называлась Славной улицей, самой старой из городских улиц».(1)
Упоминаемые нами арабские авторы, такие как Ибн-Хордадберг, Аль-Истархи, Аль-Истархи, Аль-Масуди и другие не только отмечают участие русских купцов в восточной торговле, но и раскрывают характер этой торговли, говорят о торговых путях и о номенклатуре продаваемых и покупаемых товаров. Изучив эти документы, крупный советский и современный украинский историк П. П. Толочко пишет: «Из их свидетельств явствует, что Русь в торговых связях с Востоком выступает активной стороной».(2) Что касается номенклатуры продаваемых русскими купцами товаров, то со стороны русичей она не изменялась в течение всего периода существования торгового пути «из варяг в арабы(хазары)». По свидетельству Ибн-Хордадибега, писавшего в 40-х годах IX века, русские купцы вывозили меха белок, чернобурых лисиц и мечи из самых крайних пределов славянства к Каспийскому или Чёрному (Русскому) морям для дальнейшего движения на Восток. Из упомянутой номенклатуры русских товаров в начальный период возникновения торговли (VIII век) необходимо было исключить мечи, так как славяне не умели их тогда производить и приобретали их себе у скандинавов (славяне Севера) и у византийцев Крыма (поляне).
Очень важным источником для понимания торговых связей Руси с арабским Востоком являются археологические материалы. Нумизматический материал из арабских стран найден во всех крупных торгово-ремесленных поселениях на восточных торговых путях, но больше всего его в Киеве: там обнаружены целые клады монет, иногда из нескольких тысяч экземпляров, отдельные экземпляры найдены и в погребениях. По литературным данным, общее число арабских монет, обнаруженных в Киеве, составляет около 11 тысяч. (3) Безусловно, это лишь остаток от тех монет, что попали из арабских стран в Киев. Когда после эпохи князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого наступил безмонетный период, то масса восточных монет была переплавлена в слитки, то есть монеты превратились в монетные гривны. В XIX веке немалое количество найденных древних монет оказалось в плавильных котлах киевских ювелиров. По годам чеканки арабские дирхемы относятся к периоду с VIII по X век. Из них больше всего монет приходится на конец IX – начало X века.
Во время археологических раскопок в Киеве было обнаружены не только монеты, но и вещи восточного происхождения, прежде всего пастовые гладчатые бусы, золотые запястья, серебряные пластинчатые браслеты, круглые чернёные подвески, бронзовые курильницы и т.п. Датировка этих вещей пока ещё не разработана, но ввиду их нахождения в кладах монет VIII-X веков в составе погребального инвентаря киевского некрополя этого времени. Поэтому можно предположить, что эти артефакты поступили в Киев одновременно с потоком восточных мрнет в VIII - X веках.
Ещё первые исследователи арабских монет были уверены, что восточные монеты и вещи попали в Киев в результате торговли, которая завязалась с VIII века. С этим мнением согласен блестящий российский исследователь археологических памятников Древней Руси профессор В. Л. Янин. Этот взгляд в середине 70-х годов ХХ века подвергал решительной критике упоминаемый нами М.К. Каргер. По его мнению распространённое убеждение, что киевские клады восточных монет относятся к периоду с конца VIII до начала X века, не соответствует действительности. Никаких кладов VIII и даже IX веков в Киеве не было обнаружено. Все они зарыты в первой половине Х века. На это же время приходится и установление прочных связей Киева со среднеазиатским Востоком.(4)
П. Толочко полагает, что в определении торговых связей Киева с арабским миром совершенно невозможно исходить из того, когда монеты были зарыты в землю. Археология мало знает кладов, состоящих из единовременных монет. В основном же это сокровище, собиравшееся на протяжении длительного периода, нередко нескольких столетий. П.Толочко отмечает: «Куда более важно узнать, какой период охватывают монеты. Анализ состава кладов показывает, что в каждом из них есть монеты VIII - X веков. В такие же хронологические рамки укладываются и монеты, найденные в погребальном инвентаре могильника в рамках культурных слоёв Киева. Без признания наличия налаженных торговых связей столицы Руси с Востоком в VIII – X веках подобная закономерность нумизматических находок не может быть объяснена».(5)
П. Толочко приходит к выводу, что Киев был одним из первых восточнославянских городов, вступивших в торговые связи со странами Востока, и начало этих связей приходится на 2-ю половину VIII века, расцвет – на конец IX – начало X века, а затухание – на середину Х века.В Киеве практически нет восточных монет, датированных второй половиной Х века и более поздним периодом.
Не менее значимой для развития торговых отношений с Востоком была и упоминавшаяся нами Ладога, возникшая в низовьях Волхова при впадении в него речки Ладожки в первой половине VIII века. В момент возникновения это было небольшое укреплённое поселение, которому позже было суждено сыграть большую роль в истории Русского Севера. Это поселение основали скандинавы ( свеи с Аландских островов) и названо ими Альдейтьи. Стали селиться в Альдейтье и славяне. Археологи обнаружили как скандинавские инструменты кузнеца, так и славянскую керамику «ладожского» типа. Это говорит о том, что славянские женщины с самого начала жили в этом поселении, будучи замужем за скандинавскими мореходами.
Альдейтья оказалась втянутой в междусобную борьбу викингов (варягов0 между Харальдом Боезубом и Сигурдом Кольцо, в которой участвовали и славяне.
Около 765 года Альдейтья была взята и сожжена. С этого времени уже начинается история Ладоги с преимущественно славянским населением. Появляются в Ладоге славянские выходцы с Левобережья Днепра (найдены украшения из сплавов олова типично левобережноднепровского типа). По сведениям «Сага о Скъёльдунгах» Харальд для противодействия словенам Рёгволда, союзника Сигурда, призвал на помощь крпвичскую рать, среди которой были киевляне. Сборная славянская дружина закрепилась в Ладоге.
Междусобица варягов завершилась Бравалльской битвой (около 770 года), в которой победу одержал Сигурд, сын славянского княжича Рандвера. Союзники Сигурда – словене(*) – изгнали киевлян и кривичей из Ладоги. После этого в Ладоге развернулись события, имевшие важнейшее значение для истории европейского Севера. На основе археологических данных С. Алексеев реконструировал события следующим образом: «Отвоевав Ладогу, словене получили от побеждённых какие-то сведения о богатстве южных земель, - прежде всего, Хазария. Данные о торговых операциях хазарских и арабо-персидских купцов на Волге могли и ранее доходить до Поволховья через восточных финнов. Теперь словене, чьи крайние восточные выселки уже достигали волжских верховий, проявляют инициативу в налаживании связей с Востоком. Результат не замедлил сказаться.
Первой, на «разведку», прибыли в Ладогу по Волге и Волхову компания мастеров-стеклоделов из прикаспийских областей. Этим искателям наживы в землях северных «варваров» двигал трезвый расчёт. Высокий спрос славянской знати на стеклянные изделия был хорошо известен по опыту Поочья и Левобережья Днепра. Ладога открывала как будто возможность общения сразу со множеством неведомых северных племён. Желая перетянуть восточную торговлю с Оки, словене стремились представить свой вик в наилучшем свете. Естественно, что производство товара на месте резко повышало прибыль.
Уже в 780-х годах на месте бывшей кузницы и «кухни» временных захватчиков выстроили стеклодельную мастерскую. В ней стекло варили пришлые мастера по персидской технологии. Для варки стекла использовали золу солончака, регулярно подвозимую из хазарской степи по Волжскому пути. Успех первого предприятия открыл путь торговле с Востоком. Словенской племенной верхушке удалось нацелить восточных купцов в выгодном себе направлении. Уже в конце восьмого века значение Волго-Окского пути несколько снижается, а по Волхову торговля идёт всё оживлённее. Из восточных стран в Хазарии поступают стеклянные и сердоликовые бусы и лунницы «салтовских» типов – арабское серебро. На него обменивали вымененную на стеклянные бусы пушнину, что могло приносить фантастические прибыли, до десятикратных, прибыли торговцам».(6)
Славяне Ладоги в отличии от своих сородичей с юга быстро оценили денежное обращение, и словене, и варяги, полюбили серебро как драгоценный металл. После знакомства с арабской монетой серебро быстро превратилось в общий эквивалент. Причём монету брали не ради номинала, а оценивали на вес. В этом отношении столь же ценились местные серебряные шейные гривны. Именно «гривной» позже стали называть денежную единицу Руси. В Полужье обнаружен клад из таких гривен восьмого века, а в Ладоге – первый на Севере клад арабских дирхемов, датируемый по младшей монете временем после 786 года.(7)
Большая часть привезённых стеклянных бус оседала по соседству с Ладогой – в Любше, но Ладога являлась производственным и собственно торговым центром – и в этом было её очевидное преимущество. Вскоре сами ладожские купцы (славяне и варяги) стали отправляться на Восток за серебром, желая перехватить у чужеземцев их торговые сверхприбыли. Они начинали как посредники ладожских стеклоделов в их связях с партнёрами-соотечественниками. С.Алексеев замечает, что «при этом пушнина скупалась у получившей её в качестве дани любшинской знати за то же самое стекло, гораздо более дешёвое в серебряном эквиваленте. Стекло доставлялось Любше, а серебро – Ладоге. Так экономически крепла Ладога вместе со своим купечеством. Действия словенской знати и её скандинавских партнёров по налаживанию торговли с Востоком имели революционное влияние на судьбы всей Северной Европы. Это стало экономическим переворотом, открывшим новую эпоху: торговый путь «из варяг в арабы» заработал на всём своём протяжении. В считанные годы после славянизации Ладоги и открытия Волжского пути восточное серебро поплыло не только в низовья Волхова,но и за Балтийское море. Восток нуждался в разных товарах Севера и с радостью за них платил любым народам. Всё новые и новые племена вовлекались в денежное обращение, что обогащало волховских купцов и аристократов. Их главным торговым агентом в Скандинавии выступал сам верховный конунг датских, ютских и свейских племён Сигурд.
Раньше всего (с 780-х годов) арабское серебро через Ладогу принимали вики Восточной Швеции. Свейская Бирка быстро превратилась в главный центр восточной торговли. По сравнению с ней менее значимым центром стал Готланд.
Помимо скандинавов вторым направлением внешних связей в последние десятилетия VIII века оказывается южный берег Балтики, а именно низовья рек Одры и Лабы. Ничего удивительного, так как оттуда некогда вышли предки волховских и ильменских словен. И ободричи, и руяне, и велеты включились в оборот восточного серебра с той же лёгкостью, что и скандинавы.
Таким образом, в новую систему торговли оказались втянуты и юго-западные, и северо-западные берега Балтики. Центральными звеньями этой торговли являлись Любша и Ладога.
Почему прекратилось поступление арабских дирхемов в Киев, как и в другие восточнославянские центры? Объясняется это тем, что на Востоке резко изменилась политическая обстановка. Попробуем проследить за тем, что происходило на её восточных и южных границах Руси с середины VIII до середины Х столетия.
В начале VIII века на просторах от Великой Степи до гор Дагестана раскинулась территория могущественного Хазарского Каганата. Расселение племён волынцевской культуры в верховьях Северного Донца и в верховьях Дона, да и алано-болгарских племён произошло на условиях их союза и данничества по отношению к хазарам. Без этого покровительства хазар движение славянства на юго-восток было бы невозможно. Однако в дальнейшем эта зависимость стала казаться славянам всё более тягостной, тем более, что Каганат начали потрясать внутренние кризисы и войны с Арабским Халифатом.
Арабы хотели навязать хазарам ислам (и даже один раз навязали, но не на долго), но верхушка склонялась к иудаизму, который позволял сохранять независимость как от византийцев, так и от арабов. В течение VIII века правящая верхушка Хазарии была обращена в иудаизм. Это способствовало развитию культуры и ремёсел в городских центрах Каганата, но ещё более оторвало знать от кочевой массы хазар.
Киев возглавил борьбу славян с Хазарским Каганатом, но хазары собрали силы и отправили против славян войско во главе с полководцем-иудеем «досточтимым Пейсахом», который нанёс славянам тяжёлое положение и снова наложил дань. С этими событиями можно связать появление в восточнославянском фольклоре былинного еврейского богатыря Иеруслана Лазаревича и злого великана Жидовина.
Стремление хазар на Запад известный славист С.В. Алексеев объясняет как религиозными, так и сугубо экономическими причинами.(8) Он пишет: «С одной стороны, вдохновлённые обращавшими их дагестанскими иудеями, кочевники стремились навстречу своей потерянной «родне» - западноевропейским и балканским евреям. С другой стороны, уже в IX веке через Поднепровье прошёл торговый путь, связавший поволжское и кавказское еврейство с западными сородичами. Он сыграл немалую роль в экономическом развитии Хазарии и соседних земель».
Славяне Подонья платили дань Хазарии и поставляли воинов на службу кагану. Их дружины обеспечивали тыл хазарского войска в начавшейся в 730 году войне с Арабским Халифатом. В этой войне каганат потерпел сокрушительное поражение, а арабский полководец Марван бен Мухаммад дошёл аж до славянских поселений на Дону и до соседних славянских земель, разорил их, уведя с собой в плен 20 тысяч славянских семей.(9) Это было, видимо, единственное в истории боевое столкновение славян с арабами. После этого поражения каганат потерял значительную часть своих владений в Дагестане и хазарская верхушка во главе с каганом на какое-то время приняла ислам.
Теперь обратимся к монографии С. А. Алексеева «Славянская Европа V-VIII веков», где он рассказывает о дальнейшей судьбе захваченных арабами славян: «20 тысяч захваченных славянских семей Марван угнал в Закавказье и расселил на землях Грузии. Вскоре славяне, которых держали на положении посаженных на землю рабов, подняли восстание. Они убили назначенного арабами «начальника» и пытались бежать на родину. Марван с войском нагнал их и многих перебил. Оставшихся он переселил на ромейскую границу, в Сирию и Армению. Часть он поселил в Иссе на юго-востоке Малой Азии, вперемешку с другими «неверными» - персами и арабами-христианами из Набатеи. В этих местах уже жили южные славяне, и пригнанные с севера сородичи смешались с ними. Расселённые для укрепления рубежей Халифата сирийские славяне пользовались большой свободой. Часть их приняла ислам и постоянно служила халифам с оружием в руках. Из их среды назначались даже правители пограничных крепостей.
В 755-757 гг. сирийские славяне оказались втянуты в междусобицу, разгоревшуюся в Халифате. В 755 г. мятежный полководец Абу Муслим, разгромив при Нисибине войско халифа Мансура, «убил многих». В основном ими оказались сражавшиеся за новую династию Аббасидов без охоты славяне и жители Антиохии. Затем уже сами славяне выступили против Аббасидов открыто. В 757 году одержавший верх в гражданской войне Мансур отправил против мятежных славян своего сына Мухаммада ал-Махди. Центром сопротивления оказался Исс, а славяне – главными зачинщиками. Захватив город, Мансур переселил его разношёрстных жителей на север Сирии, в ал-Масиссу. При этом, впрочем, добиваясь искренней покорности, он возместил им потери.
О дальнейшей истории славян, оставшихся после арабского нашествия на Дону, из письменных источников ничего неизвестно. Однако археология свидетельствует, что славянское население Подонья продолжало увеличиваться за счёт пришельцев из различных славянских земель». (10)
В первые десятилетия VIII века шло переселение славян в верховья Оки. Первые славяне Поочья представляли из себя небольшой «род», принёсшие с собой некоторые традиции подражания культуре волынцевской керамики. В дальнейшем славянское население Поочья росло – не только за счёт естественных демографических причин, но и за счёт новых переселенцев с юга. В итоге первоначальный «род» разросся в племенной союз. Поскольку главу осевшего на Оке «рода» звали Вятко, то и племенной союз получил наименование «вятичей». Летописное предание, которое вошло в «Повесть временных лет», называют Вятко выходцем из «Ляхов» и братом Радима, предка соседних радимичей, «севших» на Соже. С. Алексеев подчёркивает, что этому летописному свидетельству не стоит верить. Он отмечает, что легенда о братстве родоначальников вятичей и радимичей родилась только в XII веке из-за «братского» союза соседних племён.
Вятичи мирно ассимилировали коренное население верховьев Оки – галиндов (восточные балты), унаследовав от них курганный обряд погребений.
В итоге вятичи уже в VIII веке заняли верхнее течение Оки от истоков до района впадения Угры, а славянские переселенцы с Дона в том же веке достигли Рязанщины и продолжили своё движение вниз по Оке, слившись позже с вятичами. (11)
Во главе вятичей стоял общий верховный князь, ведущий своё преемство от Вятка, были также и вожди отдельных небольших племён. С VIII века посреди некоторых гнездовий вятичских сёл строились укреплённые грады, которые могли быть как резиденциями вождей, так и убежищами от врагов. Большие размеры, длительность существования сёл и мирная ассимиляция балтийских племён указывают на развитые способы земледелия у славян-вятичей, но у них же было развито и ремесло, о развитии которого говорит обнаружение на наиболее изученном вятическом селище Лебёдка сыродутного горна. (12) Вятичские мастера работали и с железом, и с цветными металлами (гончарный круг, правда, им был неизвестен). Керамику вятичи производили лишь лепную.
Но самое главное для нас то, что по вятичской земле проходил торговый путь «из варяг в хазары», связывающий восточных славян с Поволжьем, Кавказом, арабским Востоком. По Волге и Оке поступали многие престижные ценности, которые оседали в руках северской и дулебской знати, но часть из них оставалась вятичам. В вятичских курганах обнаруживаются, например, стеклянные бусы, в том числе мозаичные, происходящие с Кавказа. Славяне за предметы роскоши могли расплачиваться богатствами своей земли – пушниной. Волго-Окский участок пути «из варяг в хазары» пытались курировать хазары, но никаких признаков их власти над вятичами в VIII веке не обнаружено. Хазары могли совершать на вятичей набеги, для защиты от них строили грады и занимали старые брошенные земляные городища.
В погребальных курганах вятичей находили предметы убранства – стеклянные и сердоликовые бусы, железные пряжки, украшения из меди и бронзы восточного происхождения. (13)
Политическая обстановка на Востоке резко изменилась в ходе войн киевского князя Святослава Игоревича с Хазарским каганатом, Болгарией и Византией. В 965 году князь Святослав разгромил Хазарский каганат. Союзники Святослава кочевникн-гузы после ухода русских ещё несколько лет разоряли хазарские земли.
В 900 году Измаил Самани объединил под своей властью Среднюю Азиюи восточный Иран, создав мощное государство Хорезм, ставшее цитаделью ислама на востоке. Мусульманские проповедники из Хорезма проникали в тюркские кочевья и распространяли там веру ислама. В начале Х века были обращены в ислам племена чигиль, ягма и карлуки, а вскоре в мусульманскую веру были обращены камские болгары. Хазария оказалась во враждебном полукольце, охватившем её с востока. Средневековый хорезмский учёный Марвази, соединяя традиционные сведения арабской географической литературы о Руси с новыми данными, приукрашенными с целью прославления ислама, рассказывает, что Владимир, царь руссов, ранее исповедывавших христианство, принял ислам из Хорезма.(14) Хазары обратились за помощью к правителю Хорезма – хорезмшаху. Он согласился помочь, если хазары примут ислам. Правители Хорезма, очевидно, пошли на это, ибо арабский историк ал-Макдиси писал в конце Х века, что жители хазарской столицы Итиля в большинстве своём больше не исповедуют иудаизма. Так, под влиянием внешних обстоятельств хазары повторно приняли ислам. В 985 году великий князь Киевский Владимир Святославич , заключив союз с гузами (торками), вновь напал на хазар. На этот раз Хазария окончательно была разгромлена и перешла во власть кочевников – гузов и кипчаков (половцев), которые перерезали торговые пути на Восток. В последней трети двенадцатого века (1175 – 1185 гг.) еврейский путешественник Петахия Регенсбургский, пройдя половецкую землю за 16 дней, затем за 8 дней пересёк Крым, откуда переправился в Закавказье. Он отмечает, что во всех этих бывших владениях Хазарии не обнаружил настоящих евреев, а только минеев. Так в Талмуде обозначают сектантов. Возможно, это и были остатки хазар-иудеев.(15) Плано Карпини в 1245 году упоминает, наряду с аланами и черкесами, на Северном Кавказе хазар (брутахии), придерживающихся иудейства. (16) В русском эпосе память о хазарах сохранилась в былинах о Козарине или Жидовине, необыкновенном великане, с которым сражаются Добрыня Никитич и Илья Муромец. (17) На этом сведения о хазарах обрываются. Отрезанные от Руси половцами, хазары постепенно слились с ними. Киевская Русь переориентировала свои торговые интересы на Запад и Юг. Тем более, что арабскому серебру нашлась замена чешским серебром.
Борьба Руси с половцами усилилась после Долобского съезда князей в 1111 году, союзниками русских князей в этой борьбе были придонские гузы и печенеги, не переселившиеся к Дунаю, земли которых граничили с русским анклавом Белая Вежа на Дону. В самой Белой Веже кроме русских присутствовал тюркский элемент – те же торки и печенеги. С остатками этих тюркских племён было тесно связано русское беловежское население, которому этот союз позволил просуществовать в Подонье до 1117 года, когда беловежцы переселились на Русь, оставив город в запустении. До этого времени, несмотря на частые войны, половцам так и не удавалось захватить город. Но печенеги и торки ещё раньше переселились на Русь, сделав дальнейшее существование русского анклава вне военной поддержки печенегов и торков и вне торговых путей ( с уходом печенегов и торков исчезли последние тропы, по которым торговые люди ещё при благоприятном стечении обстоятельств могли проникнуть на Восток) стало невозможным. Вслед за Белой Вежей прекратило своё существование и русское Тмутороканьское княжество в Крыму. (18)
Отрезанная половцами Тмуторокань потеряла своё значение для Руси и при отсутствии прочных коммуникаций не могла уцелеть во вражеском окружении. Таким образом, ослабленная усобицами Русь потеряла ту часть завоеваний князя Святослава, которая в течение 150 лет оставалась в её владении и играла важную роль в обеспечении её связей с Востоком. Степи вновь перешли в безраздельное владение кочевников, стали «терра инкогнито», попытки проникновения в которую кончались безуспешно. Мечта вернуть наследие Святослава, «испить шеломом из Дона», жившая на Руси вплоть до монголо-татарского нашествия, оставалась недостижимой.
Хазарский каганат рухнул сразу после исчезновения обоих условий своего существования: военного превосходства над соседями и экономических выгод, обусловленных обладанием контроля над важнейшими торговыми путями между Европой, включая Русь, и арабским Востоком.(19)
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Каргер М. К. Новгород. Художественные памятники XI-XVII веков. Л.: Искусство, Ленинградское отделение, 1980. С.8.
2 Толочко П. П. Древний Киев. Киев: Наукова думка, 1976. С.169.
3 Толочко. С.169.
4 Толочко. С.170.
5 Толочко. С.170.
6 Алексеев С. В. Славянская Европа V-VIII веков. М.: Вече, 2009. С.391.
7 Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до конца первой половины I тысячелетия. Под общ. редакцией академика Б. А. Рыбакова. М.:Наука, 1993. С.223, 446.
8 Алексеев С. В., 2009. С.365.
9 Там же. С.369.
10 Там же. С.369.
11 Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII веках. М.: Наука, 1982. С.41-46.
12 Там же. С.240.
13 Там же. С.144, 146.
14 Заходер Б. Н. Ещё одно раннее мусульманское известие о славянах и руссах IX-Xвв. // ИВГО. 1943. Т. 6. С. 39.
15. Марголин П. Три еврейских путешественника X – XI вв. СПб., 1881.
16 Плано Карпини Иоанн де. История монголов. СПб., 1911. С. 50.
17 Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. Л., 1945. С. 185.
18 Полканов А. И. К вопросу о конце Тмутороканского княжества // ИТОИАЭ. 1928. Т. 3(60). С. 44 – 60.
19 Артамонов М. И. История хазар. СПб.: Лань, 2001. С. 622.
(*) Оказавшись вне пределов территорий своих племенных объединений, в окружении иноязычных (балтийских или финно-угорских племён), славяне называли себя просто «словене», поэтому славян новгородских земель стали именовать ильменскими и волховскими словенами.
