Средства создания комического в повести
А. и Б.Стругацких «Сказка о Тройке»
Вострякова Юлия Вадимовна
Творчество известных русских писателей-фантастов 20 века братьев Аркадия и Бориса Стругацких занимает знаковое положение в современной литературе, их произведения издавались в переводах на 42 языках в 33 странах мира. Интерес к ним не только не исчезает, но постоянно растёт (вспомним, например, недавнюю экранизацию культовой повести «Обитаемый остров»), поскольку затрагиваемые Стругацкими темы и проблемы не имеют временного и пространственного ограничения.Объектом нашего исследования являются языковые средства создания комического, извлеченные методом сплошной выборки из повести А. и Б. Стругацких «Сказка о тройке». В свое время она была отвергнута всеми отечественными журналами и издательствами за крайне неподобающую для советской эпохи блестящую социальную сатиру и именно поэтому подверглась повторной вынужденной редакции. Как говорит сам Борис Стругацкий в «Комментариях к пройденному»: «Сказка..." — отчетливая и недвусмысленная сатира… писана желчью и уксусом. »
Комическое—неотъемлемая часть жизни каждого человека, и это можно увидеть повсюду, ведь смех является частью человеческой природы и его главным оружием. Как гласит народная поговорка: «Смех—родной брат силы». Человек—единственное существо, которое может и смеяться, и вызывать смех, или, точнее, человеческое, общественное содержание есть во всех объектах комедийного смеха.
«Комическое—критика настоящего. Смех современен, ведь его цель всегда конкретна и ясна. В любом сатирическом произведении цель и адрес—современность.» (Борев Ю. Б. Эстетика. М.,1988. С. 78.)
Комическое—одна из основных эстетических категорий, имеющая множество различных оттенков: от добродушного юмора и насмешливой иронии до агрессивного сарказма. (Мы исходим из того, что сатира, юмор, ирония — разные формы проявления комического. )
Сатира — это вид комического, характеризующийся резко выраженной негативной оценкой пороков общественного значения осмеянного объекта. Она обычно связана с явлениями общественной жизни. В ней разоблачаются не отдельные черты характера человека, а социальные черты или пороки общества в целом.
Юмор представляет собой насмешливое отношение к характерам и бытовой жизни людей. В отличие от сатиры юмор — смех безобидный, жалостливый, снисходительный. Юмор может быть добродушным, дружеским, тонким или грубым, жестоким («черным»).
Ирония — это скрытая насмешка, в которой слово положительного значения обретает противоположный отрицательный смысл. Ирония часто основана на чувстве превосходства говорящего над тем, о чем или о ком она говорит.
Сам феномен иронии, природа которого не до конца изучена современной наукой, до сих пор вызывает множество споров среди ученых: является ли она самостоятельным средством или же включается в более широкие понятия, такие как «комическое» и «юмор». Ее изучению посвящено множество философских, собственно лингвистических и литературоведческих исследований. В современной науке даже существует термин "ирониология". Феноменом иронии занимались такие известные ученые, как Богдан Дземидок, Юрий Борев, Коллинз – Суоби, и, конечно же, Аристотель.
С течением времени как понимание иронии, так и сама ее техника существенно изменялись и усложнялись. Дело в том, что ирония (а также юмор и сатира) часто читается между строк, она может быть как бы рассеяна по всему тексту, иногда очень большому. Более того, многие исследователи, например Д. Мюкке, отмечают, что ирония – это уже не только стилистический прием, а «способ мировосприятия», «состояние духа», «способ мышления, незаметно возникший как общая тенденция нашего времени».
Есть и другая точка зрения. Она состоит в том, что ирония–это всего лишь один из множества оттенков смеха, таких как сарказм, шутка, насмешка, каламбур и др.Причинами выделения иронии в самостоятельную форму комического способствовали два обстоятельства: 1)ирония действительно чаще всего сочетается с издевательским, злым смехом, 2) на терминологиии комического в какой-то мере отразилась неточность разговорного языка, где, как правило, не различаются ирония и насмешка и всякая насмешливо-злая позиция характеризуется как ироническая.
Самое простое и традиционное понимание иронии сводит ее к антифразису, употреблению слов в смысле, прямо противоположном буквальному, как писал Владимир Зиновьевич Санников в журнале «Вопросы языкознания» , М.,2005,№ 4. С. 17.
В исследуемом нами тексте комическое создается различными средствами всех языковых уровней – грамматическими, лексическими, в том числе собственно семантическими, синтаксическими.
Приведем пример комического на лексическом уровне. Это отрывок из разговора Эдика и Корнеева:
–Четыре часа уже,– сказал он озабоченно.– До приема остается всего час, но, может быть , успеем? А то пока разговоры, пока бумаги подпишут…
–Пока тебе подпишут здесь бумаги, шляпа ты фетровая,– сказал грубый Корнеев,– и пока кончатся все разговоры, ты здесь и накупаешься, и назагораешься, и на лыжах находишься, и женишься, и разведешься…
Здесь негативная оценка происходящего гиперболизируется, тем самым характеризуется действительно очень длительный и утомительный процесс заседания Тройки.
Примером семантического переосмысления комического может послужить следующий пример:
–Ужасно,– сказал Эдик.– Я и говорить устал, и слушать устал, и вдобавок еще, кажется, сильно поглупел. Вы не замечаете, Федя, как я поглупел?
–Нет еще,– сказал Федя застенчиво!– Это обычно становится заметно через час-другой.
Глагол «поглупеть» называет процесс, который во–первых не имеет в сознании носителей языка никаких внешних признаков в отличии от таких глаголов, как «потолстеть», «постареть», «покраснеть» и др., во–вторых, данный процесс предполагает длительность его осуществления во времени. Нельзя поглупеть тотчас же, одномоментно, внезапно. В тексте же «поглупеть» в устах героя Феди предполагает активное и внешне заметное изменение. Заметим, что Федя–снежный человек, поэтому его реакция
вполне объяснима. Семантические установки участников диалога не совпадают, и на основе этой асимметрии рождается иронический эффект.
Приведем еще один любопытный пример, связанный с прагматикой и семантикой:
Я вернулся к коменданту и дал ему понюхать воды из графина для посетителей. Комендант тут же очнулся, но предпочел впредь до выяснения притворяться бесчувственным.
Здесь мы наблюдаем переосмысление существительного «вода». В сознании носителей русского языка вода из графина–это питьевая вода, которая не должна обладать каким-то особенным, резким запахом. В то же время на основе нашего внеязыкового опыта мы знаем, что в подобных ситуациях дают человеку. Как правило это нашатырный спирт, обладающий резким запахом. Таким образом ситуация, описанная в тексте вступает в противоречие с нашим внеязыковым опытом. В стандартных условиях обычная вода не может являться средством, схожим по действию с нашатырным спиртом. Отсюда читатель делает вывод о той жидкости, которая находится в графине. Принципиально важным является авторское уточнение «графин для посетителей»
В тексте часто используется такой прием создания комического, как трансформация фразеологизма. Приведем пример:
–Я параграф двенадцатый знаю получше вашего! Я на нем крокодила съел, собакой закусил!
Мы наблюдаем трансформацию с замещением компонентов фразеологизма «Собаку съесть», который используется в языке в значении «быть опытным», «бывалым» в каком-то деле.
Также мы наблюдаем трансформацию устойчивого выражения в речи Панурга:
–Вот это отповедь, черт меня подери со всеми потрохами, включая аппендикс и двенадцатиперстную кишку…
Здесь устойчивое образное выражение «Со всеми потрохами» расширяется в объеме, существительное «потроха» используется в прямом значении «внутренности», и именно поэтому далее следует смысловая конкретизация на основе гипо – гиперонимических отношений (потроха – гиероним, аппендикс и двенадцатиперстная кишка – гипонимы). За счет такого переосмысления рождается комический эффект.
Приведем примеры комического с использованием грамматических средств языка. Обратим внимание на речь Хлебовводова:
–Я тебя не спрашиваю, какое номер дело,– возразил Хлебовводов,– Я тебя сейчас спрашиваю, ты на черный ящик заявку имеете?
Или:
–Ты что же бюрократию разводите? Ты что же, не видите, какого оно цвета? На твоих же глазах рационализацию произвели, вот товарищ представитель от науки на твоих глазах сидит, ждет, понимаете, выполнения заявки, ужинать давно пора, на дворе темно, а ты что же–номерами жонглируете?
Сочетание форм единственного и множественного числа при обращении к одному и тому же человеку, т.е. несоблюдение этикетных языковых норм соответствующим образом характеризует данного героя и создает особый комический эффект.
Приведем еще один пример комического, создаваемой на грамматическом уровне:
–Какое там еще описание,–сказал Фарфуркис, но вид имел смущенный и вновь листал записную книжку.
–Сами же на прошлом инструктаже велели: если нет у человека ФИО, пускай будет хоть описание. Вот товарищ Выбегалло и составило…
Здесь мы наблюдаем координацию между подлежащим и сказуемым по форме, о профессоре Выбегалло говорится в среднем роде, что еще больше его обезличивает и низводит до уровня неопределенного, бесполого существа. Герой фактически является пародией на настоящего ученого. Это псевдопрофессор, в речи которого частотны элементы просторечия (эта…, значить и др.), иноязычные вкрапления из французского языка, которые часто неуместны в контексте ситуации.
Приведем пример создания комического на синтаксическом уровне: В тексте есть момент, когда комендант зачитывает анкету:
–Национальность,–повысив голос, продолжал комендант.–Вероятно, пришелец. Образование: вероятно, высшее. Знание иностранных языков: вероятно, знает. Профессия и место работы в настоящее время: вероятно, пилот космического корабля. Был ли за границей: вероятно…
–То есть как?–вскинулся Хлебовводов.– то есть как это–вероятно?
–– А так!–огрызнулся комендант.– Откуда мне знать? Может, он из Швеции сюда прибыл, он же не разговаривает…
Повторяется вводное слово вероятно, которое используется при выражения сомнения, неуверенности, со стороны говорящего. В небольшом по объему фрагменте вводное слово «вероятно» появляется 5 раз–причем в рамках общей анкетной формы, которой следует комендант. Возникает общая семантика зыбкости и неопределенности, которая никак не соответствует строгости анкетной формы.
Приведя несколько наиболее любопытных примеров, мы можем сделать вывод о том, что комическое действительно создается с помощью самых разнообразных средств и уровней языка и имеет свой особый характер. Произведение буквально «пронизано» комизмом, ведь главная цель Стругацких и состояла в том, чтобы высмеять и обличить порядки и устои общества, которые они не принимают, и с которыми люди не должны мириться.
В завершении я хочу закончить определением комического из словаря Эстетика: Словарь/ Под общ. ред. А. А. Беляева и др. М., 1989. С.447.: «Будучи адекватной эмоционально-эстетической реакцией человека на комическое, смех казнит несовершенство мира, выражает радость по случаю духовного ниспровержения зла. Поэтому комическое в искусстве есть эстетическая форма критики, заразительно-острая, творчески активная ее форма. Особый ее характер состоит в том, что она предполагает сознательно активное восприятие, отношение со стороны аудитории».
