1. Разрешить выпускникам приходить на апелляции с учителями-предметниками (или любым другим представителем по собственному усмотрению).

На апелляции выпускник, который обычно приходит в одиночку или с родителем, и экспертная комиссия находятся в неравном положении. Эксперты — преподаватели и учителя с большим опытом — просто давят собственным авторитетом на испуганного выпускника. «Что ты споришь со мной. Я 20 лет преподаю» — аргумент, который используют сотни экспертов по всей стране, и ему тяжело возразить.

Если бы выпускник имел право приходить вместе со своим учителем, репетитором или другим профессионалом (соседом-юристом или дядей-экономистом), то стороны были бы в одной весовой категории, а их спор перешёл бы в плоскость конкретных вопросов, а не попыток самоутвердиться за счёт 17-летних парней и девушек. Почему ребёнок не может прийти на апелляцию со специалистом в своём деле, который чётко и правильно донесёт до экспертов смысл ответов выпускника и докажет их правильность?

2. Ввести институт «общественного защитника».

С другой стороны, далеко не все выпускники могут прийти на апелляцию с учителем или репетитором. Тем не менее они нуждаются в интеллектуальной и психологической поддержке человека, который был бы «на их стороне». Заходя в кабинет, где проходит апелляция, выпускник видит семь-восемь экспертов 30-40-50 лет, которые уже одним своим видом могут испугать его. Чаще всего выпускник тщательно готовит свою аргументацию, но, оказавшись наедине с экспертом, теряется и не может толком объяснить свою позицию. Поэтому ему нужен взрослый человек, который поддержал бы и помог.

Я предлагаю ввести институт «общественных защитников» — преподавателей, репетиторов, которые на добровольной или платной основе проводили бы весь день, работая в апелляционной комиссии, при этом не были бы напрямую связаны с ней. То есть это должен быть совершенно независимый профессионал со стороны. Любой выпускник мог бы обратиться к нему за советом, получить консультацию и в случае необходимости вместе с ним пойти к эксперту и бороться за повышение баллов.

Например, я готов выступить в качестве такого общественного защитника на бесплатной основе для всех, кто идёт на апелляцию по обществознанию

3. Одни и те же задания в разных билетах должны быть равной сложности.

В этом году на экзамене по обществознанию наблюдалась дикая и ненормальная ситуация. Одним в 28-м задании (составление плана) досталась «Фискальная политика», а другим повезло и попалось «Многообразие путей познания мира». Мне кажется, что даже большинство учителей обществознания не смогут сходу или после 20 минут размышлений написать план о фискальной политике. Оставим в стороне вопрос о том, зачем одиннадцатикласснику знать детали фискальной политики. Факт в том, что это слишком сложный вопрос, гораздо более сложный, чем задание о способах познания.

Даже если выпускник весь год хлопал ушами, то он всё равно должен был хоть что-нибудь услышать краем уха о чувственном и рациональном познании. Но даже если не услышал, то при наличии элементарной логики он должен додуматься, что мир познавать можно с помощью науки, религии, искусства.

Сложность этих двух вопросов несопоставима. Учитывая, что общее число вариантов не так уж велико, составители просто обязаны обеспечивать примерно одинаковый уровень сложности каждого задания, а не превращать экзамен в подобие лотереи, когда одним повезло, а другим не повезло с заданиями.

4. Избавиться от формализма при оценке ответов.

Огромная проблема оценивания второй части ЕГЭ в том, что эксперты превращаются в рабов, имеющихся у них ответов. Они боятся, не могут или не хотят выходить за их рамки. Если в ответах написано так, то других трактовок они не допускают. Самая грубая и ненормальная ситуация в этом отношении сложилась в этом году при оценивании ответов на тот же вопрос о многообразии путей познания мира (28 задание). В ответах обязательным пунктом были «Этапы (ступени) познания — рациональное и чувственное». Эксперты занизили баллы всем, кто написал «Виды познания — рациональное и чувственное».

Но почему? Что это ещё, если не виды? Это виды познания по способу получения знаний. Мы можем называть их этапами, ступенями, как угодно, но это не изменяет того железного факта, что это виды познания! При этом в случаях, когда выпускники вообще никак их не называли («Познание — чувственное и рациональное»), их ответ засчитывался.

5. Усилить дисциплинарную и административную ответственность для организаторов на ППЭ.

На практике постоянно возникают ситуации, когда по вине организаторов страдают и оказываются в неприятных ситуациях ни в чём не повинные дети. Например, в одной из городских школ более 30 детей пострадали из-за того, что им не предоставили дополнительные бланки для записи ответов. А некоторые получили их, когда оставалось буквально несколько минут до завершения экзамена. Кто виноват в том, что в школе не было достаточного количества бланков? Кого и как привлекли к ответственности за то, что десятки детей потеряли баллы, а многие были вынуждены пересдавать и заново проходить через эту утомительную и тяжелую для психики ребёнка процедуру?

Нужно законодательно определить, кто именно отвечает за подобного рода нарушения, а также установить юридическую ответственность за эти и подобные нарушения

Другой пример — одна из моих учениц, пострадавших в этой ситуации, решила пересдавать экзамен в резервный день 21 июня. В ППЭ ей сказали, что её нет в списках, и она не может сдавать экзамен, хотя официальным протоколом ГЭК она была допущена к пересдаче. На следующий день ей позвонили и сказали, что это была ошибка, и она может пересдать в последний резервный день 1 июля. Это чистое издевательство над выпускницей и её родными, которые отказались от пересдачи, и им зачли результат первой сдачи в основной день. Кто понёс за это ответственность? Никто.

6. Разрешить использовать телефоны и планшеты во время апелляции.

Запрет на их использование мне совершенно непонятен и кажется откровенной глупостью для нашей интернет-эпохи. У выпускников и экспертов постоянно возникают споры по тому или иному поводу. Разве не проще тут же взять ноутбук, телефон или планшет и проверить правильность ответа в интернете? Если выпускник говорит, что в пособии Лисковой и Котовой написано так, а эксперт говорит, что иначе, то почему бы не открыть электронную версию этой книги и не узнать правильный ответ? Обращение к онлайн-источникам позволило бы не только ускорить процедуру апелляции, но и снизить её конфликтность, повысив одновременно её объективность.

Я могу назвать это не иначе как откровенной глупостью и бессмысленным бюрократизмом.

7. Перед началом каждого экзамена необходимо потратить пять минут на то, чтобы простым и доступным языком разъяснить выпускникам их права и обязанности.

К сожалению, многие дети их просто не знают, а такое короткое напоминание сыграло бы полезную роль. Кроме того, мои же ученики сталкивались с многочисленными случаями, когда некоторые организаторы на ППЭ запрещали им выходить из кабинетов, ссылаясь на то, что они не имеют права делать это. Хотя законное право каждого выпускника при необходимости выйти из кабинета, сходить в туалет, передохнуть, сделать зарядку.

8. Утвердить институт «уполномоченного от родителей» на каждом ППЭ.

На каждом ППЭ должен быть человек — уполномоченный от родителей представлять интересы детей. Каждый ребёнок должен знать, что если его права на экзамене нарушаются, он может вызвать своего представителя, который разберётся в ситуации. При этом уполномоченный должен быть независимым и не связанным с официальными организаторами и наблюдателями.

9. Минимизировать число теоретических вопросов, сделать акцент на решение актуальных практических задач.

На экзамене многим выпускникам попался вопрос (26 задание) — «Проиллюстрируйте тремя примерами ограниченность социального прогресса». Прежде всего, хотелось бы спросить, какой процент взрослых, в том числе специалистов Рособрнадзора, может дать сейчас правильный ответ? Сомневаюсь, что найдётся и 1 из 20. Скорее 1 из 100.

Зачем задавать детям такие сложные и абстрактные вопросы? Даже если они знают ответы, как они могут применить их в жизни?

И таких примеров множество. Не лучше ли привести примеры ситуаций, когда запрещается увольнять работников? Или примеры услуг, предоставляемых банками? В результате мы получаем взрослых, которые не могут ответить на простейшие вопросы правового диктанта, не обладают даже минимальной правовой и финансовой грамотностью и по сути не приспособлены к жизни в современном обществе.

10. Изменить содержание и стиль текстов.

Особая проблема — это тексты для 21-24 заданий в ЕГЭ по обществу. Иногда они написаны столь тяжелым и нечитаемым научным языком, что детей становится просто жаль. Зачем вы выбираете столь малопонятные и совершенно пустые околофилософские тексты? Нередко выпускники не могут ответить на эти задания только потому, что не понимают его наукообразные словесные обороты и термины.

Тексты должны быть по какой-то конкретной актуальной проблеме, читая которые выпускники могли бы извлечь ещё и что-то полезное для себя. Оставьте философию и чрезмерные заумствования для пожилых профессоров! Дайте детям нет не элементарные, а нормальные тексты по нормальным жизненным проблемам, которые они и сами встречают. Текст про культуру? Отлично! Пишите о том, что это, о её видах, особенностях, значении, развитии.

11. Не надо искусственно усложнять формулировки вопросов!

Читать 11-е задание в ЕГЭ по обществу без улыбки довольно сложно. Кажется, авторы только и делают, что специально усложняют и запутывают формулировку вопроса, чтобы даже хороший ученик ничего не понял (это касается всех вопросов на выбор правильных утверждений).

Зачем писать «Социальный контроль обеспечивает стабильное функционирование социальной системы»? Вам понятно? Тут ещё попробуй понять, что такое социальная система

Нельзя написать, что «Социальный контроль обеспечивает стабильность общества»? Разве эти два вопроса не есть одно и то же? Но зато насколько второй вопрос понятнее и разумнее, чем первый!

Если цель ЕГЭ и вузов подготовить будущих профессоров университетов, то тогда первый вопрос вне конкуренции. Но если у нас другие, более жизненные цели, то подобные вопросы недопустимы.

12. Выпускники должны получать чёткие разъяснения и комментарии по поводу оценки их работ на федеральном уровне.

Выпускник полчаса бьётся за свои баллы, доказывают свою правоту, ставит подпись о том, что ему добавили пять первичных (это может быть и 5, и 15 вторичных итоговых баллов), выходит радостный и счастливый. Через неделю он заходит на сайт и видит, что «апелляция удовлетворена», но ему добавили не пять, а только три первичных балла.

Почему? Кто так решил? На каком основании? Региональная апелляционная комиссия решила добавить ему пять баллов. Почему на федеральном уровне (нарушая принципы гласности и состязательности, говоря юридическим языком) эксперты постановили совсем другое. Если результаты региональной комиссии неокончательно и на федеральном уровне все равно целиком перепроверяют работу, то зачем апелляция в своем регионе вообще нужна? Получается, что она вообще не играет никакой роли, если московский эксперт, которого непонятно, кто контролирует, и который непонятно, почему меняет оценку, собственным решением может поставить выпускнику любое количество баллов. И его решение при этом никакому обжалованию не подлежит! Это несправедливо, друзья!

Верю, что хотя бы часть моих предложений будет не только рассмотрена, но и взята на вооружение.