В России началось тестирование школьников по международной образовательной методике PISA. Масштабное исследование получаемых в школе навыков проводится в нашей стране уже в пятый раз. Результаты 2009 года, когда оценивали грамотность чтения, стали ударом для руководителей образовательной отрасли, поскольку подтвердили излюбленный тезис пессимистов о развале советской системы обучения: школьники из России оказались лишь в пятом десятке. В ходе нынешнего тестирования исследуются математические навыки, и по ним результат может быть столь же неутешительным.
Тестирование образовательных достижений учащихся по методике PISA (Programme for International Student Assessment) проводится Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и продлится до середины мая. В исследовании примут участие 15-летние школьники из половины регионов России. Однако это не значит, что тесты PISA будут решать во всех образовательных учреждениях 42 субъектов федерации. В каждой области будет выбрано от четырех до десяти школ, рассказала «МН» координатор PISA в России, руководитель центра оценки качества образования Института содержания и методов обучения РАО Галина Ковалева.
Тестирование по методике PISA принципиально отличается от экзаменов и тестов, к которым привыкли российские школьники. В ходе этого масштабного исследования оценивается не уровень усвоения школьной программы, а способность подростков применять полученные в знания в жизненных ситуациях. Основная цель тестирования — ответить на вопрос: «Обладают ли учащиеся 15-летнего возраста, получившие общее обязательное образование, знаниями и умениями, необходимыми им для полноценного функционирования в обществе?» В ходе исследования проверяется математическая и естественнонаучная грамотность школьников, а также навыки усвоения прочитанного.
Исследование PISA проводится трехлетними циклами и каждый раз имеет свой доминирующий профиль. В этом году российских подростков, как и их сверстников из более чем 65 стран, будут оценивать в первую очередь с точки зрения познаний в математике. Сугубо математическим будет две трети заданий, оставшаяся треть — по естествознанию и грамотности чтения. Последний раз «математическое» тестирование по методике PISA проходило в 2003 году, и результаты нашей страны были признаны неудовлетворительными: 29–31-е место среди 40 стран в своей выборке.
Это был не только сиюминутный репутационный удар — Россия, как наследница СССР всегда гордилась своей системой математического образования, педагоги и чиновники из образовательной сферы такой результат восприняли весьма болезненно. На фоне стабильно снижающихся результатов организаторы международного тестирования предложили нашей стране отказаться от исследования на стандартном уровне и, покинув когорту ведущих держав, перейти на «простые» тесты для государств третьего мира. «Только наше мощное сопротивление помогло, и мы продолжаем решать стандартные задания вместе с ведущими странами», — утверждает Галина Ковалева.
Однако перспективы сохранения места в «высшей образовательной лиге» весьма призрачны. Хотя официальные результаты PISA-12 будут обнародованы только в декабре 2013 года, Ковалева уверена, что хороших результатов от российских школьников ждать не следует. Эксперт полагает, что будет только хуже, и Россия скорее всего опустится в шестой десяток стран-участниц. Эти опасения подтверждает и проводившийся недавно пробный ЕГЭ по математике — даже в Москве, где уровень школ гораздо выше среднего по стране, нерешенной осталась треть задач. Тесты PISA нельзя впрямую сравнивать с заданиями единого госэкзамена, но по ним статистика еще хуже. В ходе последнего исследования российские школьники решили не более 30% предложенных им заданий.
Экс-глава Рособрнадзора Виктор Болотов, координировавший исследования с российской стороны в 2000–2006 годах, считает, что в целом низкий результат объясняется особенностями методики тестирования PISA. «У нас тестируют и пэтэушников, а они сильно портят картину. Если бы их не было, мы были бы если не в элите, то точно не в последней трети стран», — заявил Болотов «МН». Нынешних чиновников он призывает обратить внимание не на результат как таковой, а на то, что в нем отражается увеличивающийся разрыв между сильнейшими и слабейшими школами. «При Фурсенко слабыми школами окончательно перестали заниматься, все сосредоточились в поддержке передовых и успешных школ и пишут федеральные и региональные программы по поддержке одаренных детей. Но нет, подчеркиваю, ни одной программы по работе с отстающими», — сетует Болотов.
Галина Ковалева отмечает другую проблему — российские подростки не умеют брать из текстов необходимую информацию и правильно ее интерпретировать. Не хватает и самостоятельности мышления: «Если вы даете даже очень сложную задачу, но по образцу и из школьного сборника, которым дети пользуются для подготовки, они ее решают. Но стоит немного изменить ситуацию, ребята теряются. Ориентация на передачу большого массива знаний не формирует самостоятельности мышления. Но именно на запоминание, а потом проверку этого массива и направлены большая часть заданий ЕГЭ и учебники, не имеющие достаточного дидактического аппарата, позволяющего сформировать высокий уровень умений или способов действий с учебным материалом».
Примечательно, что оправдываться за результаты, полученные в ходе очередного тестирования по методике PISA, приходится не только российским чиновникам, которые в глазах обывателя являются разрушителями «лучшей в мире» системы советского образования, но и их зарубежным коллегам. В 2003 году общественность Швеции обвиняла министра образования в том, что школьники этой скандинавской страны вылетели из первой десятки по математике, в Японии члены правительства выступали перед населением после того, как японские дети ухудшили свои результаты по чтению. Стабильный результат в последние десять лет показывает, пожалуй, только Финляндия, считающаяся сегодня одним из лидеров европейского школьного образования.
По мнению Виктора Болотова, российские власти тоже стараются учитывать в своих реформах результаты международных исследований. Он отмечает, что даже в «Стратегии-2020» появился небольшой раздел, в котором декларируется необходимость «подтянуть» слабые школы. И это обнадеживает, говорит эксперт: «И я полагаю, что в PISA-12 результаты будут не ахти, но дальше мы сможем исправить ситуацию и подобно, например, Финляндии подтянуть школы до хорошего среднего уровня». В то же время экс-глава Рособрнадзора призывает соблюдать баланс между своей системой образования и международными аналогами. «Мы не Финляндия, не однородная страна. Да и у нас сложилась исторически культура передовых школ, нам не стоит от нее отказываться», — рассуждает Болотов.
С тем, что не слишком высокие результаты тестов PISA довольно ярко выявляют проблемы современного российского образования, согласны и нынешние руководители Минобрнауки. «Мы сильно опаздываем с введением новых образовательных стандартов, которые как раз должны обеспечить вовлечение ребят в проектные формы обучения, овладение необходимыми компетенциями. Более того, мы также в недостаточной степени используем достижения отечественной педагогики, в которой были практики вовлечения ребят в деятельность, так называемые активные формы обучения», — признал в беседе с корреспондентом «МН» заместитель министра образования и науки Игорь Реморенко. По словам замминистра, в России до сих пор остаются довольно неплохими на общемировом фоне начальная и старшая школы, а среднее звено нуждается в серьезных преобразованиях. «Именно там любознательные и стремящиеся учиться младшеклассники постепенно превращаются в замкнутых и агрессивных подростков», — говорит Реморенко.
«Дети могут не любить школу, но все делают домашнюю работу»
Наталия Густавсон, менеджер проекта Центра оценки образовательных учреждений Университета Хельсинки
Финны любят подчеркивать, что они ничего специально не делали, чтобы добиться высоких результатов в PISA, просто так устроена их система. У нее есть несколько ключевых параметров.
Я могу оценить финскую школу со стороны, поскольку приехала из Украины, где занималась методической поддержкой одаренных детей. В Финляндии же элитарных школ нет, в нашем менталитете не принято выделять учеников, часто даже не оглашаются оценки за контрольные работы, которые, кстати, проходят постоянно. Не случайно в Финляндии нет выпускных экзаменов в школе — плюсуются баллы за весь период обучения. Образовательное начальство всегда подчеркивает, что в первую очередь школа помогает детям со слабой успеваемостью, а способные справятся сами.
Здесь полностью отсутствует класс репетиторов. Детей учат учиться, с ними много занимаются отдельно учителя или тьюторы. Здесь все дети постоянно ходят в библиотеки и много читают, это считается частью учебы. Интересная деталь их менталитета: дети могут не любить школу, но все без исключения делают домашнюю работу, все проекты.
После окончания школы подростки в основном идут в гимназию (лукио). Цель обучения в лукио — подготовка к получению высшего профессионального или академического образования в дальнейшем. Обучение в лукио длится от 2 до 4 лет, подросток сам выбирает себе нужные курсы. И власти Финляндии сейчас борются за то, чтобы дети не останавливались в обучении. В гимназии в отличие от школы уже нужно самостоятельно платить за учебники, а они довольно дорогие. Для решения этой проблемы есть специальные низкопроцентные кредиты в банках.
С другой стороны, в Финляндии очень серьезный подход к школьным кадрам. Работать в школе престижно. Ты можешь окончить физико-математический факультет университета или исторический, но тебя не возьмут на работу в школу. Надо будет получить специальное педагогическое образование по упрощенной программе. Но если в ту же школу придет устраиваться человек с полноценным педагогическим дипломом, возможно, придется уступить ему свое место.
«У нас немного школ добротного среднего уровня»
Галина Ковалева, руководитель центра оценки качества образования Института содержания и методов обучения РАО
PISA — не наша сильная сторона. Российские учителя упорно учат предмету, но не учат ребенка. Я сама проработала учителем физики десять лет и знаю, как трудно объяснить ребенку, зачем ему следует понимать закон Ньютона. Усвоение учебных знаний не самоцель, знания не должны быть для ребенка грузом, плохо, если они забьют его голову, как файлы — жесткий диск. А PISA анализирует умение ребенка системно мыслить, решать какие-то проблемы, вполне житейские, на основе уже полученных в школе знаний.
Наша школа традиционно сильна в предметных знаниях, наши учителя хорошо умеют рассказывать содержание учебного курса. Это подтверждают результаты тестирования TIMSS (международное исследование по оценке качества математического и естественно-научного образования среди учеников 4–8-х классов) и PIRLS (международный проект «Исследование качества чтения и понимания текста» для 4-го класса), где анализируется именно то, как ученик изучил школьную программу, и, исходя из результатов, оценивается система образования страны. Мы стабильно держимся в десятке лучших стран, а по итогам PIRLS-2006 мы в первой тройке с Сингапуром и Гонконгом (данные PIRLS-2011 — будут обнародованы только в декабре 2012-го). Эти исследования возникли раньше, чем PISA, но именно последнее более всего соответствует XXI веку и запросам нового времени. Именно PISA , как считают международные эксперты, позволяет понять, какая страна будет более конкурентоспособной в будущем за счет потенциала подрастающего поколения.
Поэтому многое нужно менять в школьной политике. Предметные тестирования показывают, что с 5-го класса дети начинают стабильно терять интерес к учебе. Я очень надеюсь, что новые образовательные стандарты как-то исправят ситуацию. Они ориентированы не только на предметные знания, но и на межпредметные. Важно, что ребенок начнет осваивать не только «чистые» знания, но и компетенции, также умения и навыки, или, как говорят на Западе, skills.
Вторая проблема, которую выявляет PISA, — полярность российского образования. У нас нет большого количества школ добротного среднего уровня. Стоит обратить внимание на финский опыт выстраивания школьной системы. У них стабильно высокие результаты по всем трем дисциплинам PISA: всегда в пятерке, несколько раз занимали первое место.
Финская школа стоит на трех китах. Во-первых, материальная обеспеченность и наличие современного оборудования не зависит от ее территориальных особенностей и социально-экономического статуса, то есть там просто нет школ для одаренных детей, как класса. Во-вторых, на финских детей не ставят «ярлыки», там нет классов коррекции. Зато есть ранняя диагностика возможностей школьника, и, если он не успевает, то ему помогают отдельно тьюторы. Основная забота учителей — подтягивать слабых учеников до среднего уровня. В-третьих, отношение к кадрам: в школы идут работать лучшие, в педвузах конкурс не ниже 1 к 6, учителя хорошо зарабатывают и имеют налоговые льготы.
Источник: Московские новости
