Защита профессии. Актёр

Еремина Елена Александровна

Звучит увертюра из «Щелкунчика», выходят актёры с масками. По мере рассказа снимают маски.

Театр уж полон; ложи блещут;

Партер и кресла – всё кипит;

В райке нетерпеливо плещут,

И, взвившись, занавес шумит…

/А.Пушкин/

Театр… Это мир чудес, прекрасный и удивительный. Театр – это праздник, но создаётся он с помощью нелёгкого благородного труда актёра.
Театр – это праздник. Значит, цель актёрского труда – развлекать? Так, может быть, и не очень-то он нужен? Подумаешь, песенки, танцульки…
Нет! Это неверно! Труд актёра так же нужен, как труд хлебопашца или педагога. И мы берёмся вам это доказать. Перевернём же страницу истории…

/Тихо звучит песня «Священная война»/

Уже тысячелетия театр верой и правдой служит людям. Музыканты и танцоры, драматические и цирковые артисты служат им и в светлый день радости, и в годину испытаний.
Древнее изречение гласит: когда гремит оружие – музы молчат. Но наши музы не молчали. Они говорили в полный голос. Сильно, страстно, вдохновенно!
Год 1941…Ленинград. Блокада. Тёмный концертный зал, лишь слабо освещена сцена. Люди сидят в пальто: ведь в зале -3 градуса мороза. Но вот на подмостки поднимается композитор и пианист Каменский. На нём белая рубашка и фрак. И он играет, играет так, как будто в зале тепло и не слышно разрывов снарядов. А дома, с трудом удерживая в руках ручку, он пишет:
«Играть в таких условиях нелегко, а играть надо. Как можно убеждённей. Чтобы музыка захватывала слушателя. Доставляла ему радость. Вселяла в него бодрость. Желание действовать. Подъём духа, необходимый для борьбы с врагом».

/Тихо звучит 7-ая симфония Шостаковича, постепенно нарастает/

Чтобы сыграть знаменитую Ленинградскую симфонию Шостаковича, музыканты, отозванные с фронта, репетировали по 5-6 часов, до глубокой ночи. А когда она зазвучала, целый шквал огня обрушился на фашистов, чтобы дать ленинградцам слушать спокойно музыку, забыть о войне, о бомбёжке, о голоде…
…И когда в знак начала

Дирижёрская палочка поднялась,

Над краем передним, как гром, величаво

Другая симфония началась, -

Симфония наших гвардейских пушек,

Чтоб враг по городу бить не стал,

Чтоб город Седьмую симфонию слушал…

…И в зале – шквал,

И по фронту – шквал…

…А когда разошлись по квартирам люди,

Полны высоких и гордых чувств,

Бойцы опустили стволы орудий,

Защитив от обстрела площадь Искусств.

/ Ник. Савков/

Сорок трудный год.

Омский госпиталь…

Коридоры сухие и маркие.

Шепчет старая нянечка:

«Господи!..

До чего же артисты

маленькие…»

/ Р.Рождественский/

Нет, они не были маленькими, они были большими, настоящими артистами. 14-15-летние мальчики и девочки из хореографического ансамбля ленинградского Дворца пионеров. Из блокадного города прибыли они на линию фронта, истощённые, обессиленные… Но уже через три дня, едва окрепнув, четверо из них вышли на сцену. Когда грянул оркестр и в вихре гопака вылетели четверо, зал встал – и так, аплодируя, принимал дворцовских ребят.

/Гопак в исполнении учащихся ОДОД/

Их берегли, как могли. Танцевать приходилось всюду – на платформах бронепоездов, на отодвинутых, с опрокинутыми бортами машинах… То они танцевали под сводом громадной печи, чтобы их не настиг снаряд; то приходилось заменять яркие белорусские костюмы, чтобы не разглядели их сквозь деревья фашисты…
1. Потом они выступали в Москве, на 3 антифашистском съезде молодёжи, и на груди каждого горела медаль «За оборону Ленинграда», а зал скандировал: «Ленинград! Ленинград!» Это были овации городу, который даже в черную ночь блокады сберег самое прекрасное, что есть на свете: юность и искусство…
2. В бессмертном списке Героев Советского Союза – актёр Чкаловского драмтеатра Иван Бражников, режиссер Киевской киностудии Пётр Вершигора… Но не только за ратные подвиги получали артисты боевые награды. Конферансье Михаил Гаркави, кавалер ордена Отечественной войны, вспоминал, что некоторые концерты проходили так близко от противника, что шутить приходилось вполголоса, а бойцы смеялись, зажав ладонью рот.
3. Фронтовая летопись сохранила немало героических, а порой и просто забавных эпизодов… Такой произошёл в бою за деревню Локтево на Смоленщине со старшим сержантом Владимиром Ткаченко, актёром Саратовского драмтеатра.
4. На фронте выдалось затишье, и Ткаченко решил поставить с товарищами небольшую сценку на злобу дня. Роль немецкого обер-лейтенанта актёр взял на себя. Надел трофейный мундир, фуражку, глянул на себя в зеркало и …не удержался – плюнул в своё отражение. Уж больно похож на проклятого фрица:

Только начался спектакль – тревога. Просочилась группа вражеских автоматчиков. Все – и зрители, и актёры – пошли в бой. Ткаченко не повезло. Осколком мины у него вышибло автомат, и, падая, он разбил себе лицо. Пошла кровь. И тут на него наскочили фрицы. Немного, всего трое. Но с автоматом против одного безоружного. Положение безвыходное. Единственное, что в то мгновенье пронеслось в голове – как бы подороже продать свою жизнь. Но… продавать её не пришлось. Вместо того, чтобы стрелять, фрицы вытянулись и отдали честь. Честь обер-лейтенатскому мундиру. Отдали и ждут дальнейших приказаний. А что мог им произнести по-немецки саратовский парень? Гутен морген и шпрехен зи дойч? Выручили солдатская смекалка и актёрская школа. Сделав вид, что у него повреждена челюсть и он контужен, Ткаченко жестами дал понять, что они окружены и надо, бросив оружие, идти сдаваться в плен. Дескать, пусть не боятся, он сам пойдёт первым… Ткаченко поднял – хенде хох, за ним подняли руки и фрицы. Приказ есть приказ!.. Так во главе группы немецких автоматчиков пришёл Ткаченко к своим сдаваться в плен…Смеху было не на час. Да на весь фронт… «Это была моя лучшая комедийная роль», - вспоминает Ткаченко.

Шутку на фронте любили все – от рядового до командира. Помните, как говорил Василий Тёркин: «Жить без пищи можно сутки, можно больше, но порой на войне одной минутки не прожить без прибаутки, шутки самой немудрой…»
С.Михалков «Дефективная стратегия»

В три пятнадцать - наступленье

На советское селенье.
Ровно сорок пять минут

По селенью пушки бьют.
С четырех и до пяти

Итальянцев в бой ввести.

Ровно в пять - село занять,

Флаг империи поднять.
От пяти и до шести –

О трофеях донести.

От шести и до семи –

Встреча с местными людьми -
/"Всех людей собрать на площадь,

Разговаривать попроще"/

Все разбито на минуты,

Пунктуально учтено,
И продумано как будто

И весьма продума... НО.

В три пятнадцать – отступленье

От советского селенья.

Ровно сорок пять минут

У деревни фрицев бьют.

С четырех и до пяти –

Все смешалось на пути:
А отборный полк "СС" –

Тот на мины сам полез.

В пять - немецкий генерал

Всех штабистов растерял.
От пяти и до шести –

Он в себя не мог прийти.

В шесть от фюрера пакет:

«Почему победы нет?»

От шести и до семи-

"Встреча с местными людьми".
Генерала в плен ведут –

"Люди" вслед ему плюют...

Всем хорош устав немецкий.

Все как будто учтено,
Чтоб разбить народ советский,

Пунктов всех достаточ... НО…

В колесе немецком палка –

Наша сила и смекалка.
И на этом колесе

Немцы будут аккуратно
На Берлин катить обратно,

НО - докатятся не все!..

Добывай же с боем славу,

Перед немцем не робей.
Бей по нашему уставу –

Как сподручней, так и бей.

А как песня помогала громить врага! Известно, как наши бойцы бросились в атаку, услышав, во вражеских окопах нашу знаменитую «Катюшу» и отбили граммофон и пластинку у фашистов.
2 мая 1945 года со ступенек поверженного рейхстага зазвучала песня «Валенки». Пела её любимая фронтовая артистка Лидия Русланова… И у неё по праву на груди была медаль «За взятие Берлина».
С первого и до последнего дня войны выступал со своей программой «Бей врага» Леонид Осипович Утёсов.

/Звучит запись «Барон фон дер Пшик», ребята изображают ансамбль и солиста/

Мы открыли одну, но, может быть, самую яркую страницу театральной жизни. Но и сегодня, и всегда нам будет нужен актёрский труд, актёрское искусство, потому что…

/ Все поют: «Нам песня строить и жить помогает…»/