К столетию обороны крепости Осовец
Атака мертвецов
Яковлев Михаил Михайлович,
учитель истории и обществознания
ГБОУ СОШ № 10 с углублённым изучением химии
Василеостровского района Санкт-Петербурга
Там, где миру конец,
Стоит крепость Осовец,
Там страшнейшие болота,
Немцам лезть в них неохота!
Из песни защитников крепости.
6 августа 2015 г. исполнилось ровно сто лет со дня знаменитой «атаки мертвецов»- беспрецедентной контратаки 13-й роты 226-го Землянского пехотного полка 24 июля (6 августа) 1915 г., пережившей немецкую газовую атаку при штурме германскими войсками крепости Осовец на Восточном фронте во время Первой мировой войны является одним из «белых» пятен истории. За исключительно самоотверженную оборону крепость Осовец получила даже негласное название «Брестской» крепости Первой мировой войны.
В отечественной и постсоветской историографии этот пример мужества и героизма российских воинов незаслуженно забыт и освящён крайне слабо, имеются лишь некоторые воспоминания очевидцев и газетные публикации. Основная причина столь незаслуженного забвения – участие защитников крепости в боевых действиях на стороне Белой армии в годы Гражданской войны.
Материалы и методы. Основным источником для написания данной статьи стал дневник боевых действий 226-го Землянского пехотного полка, который хранится в Российском государственном военно-историческом архиве в Москве.
В работе использован историко-ситуационный метод, который предполагает изучение исторических фактов в контексте изучаемой эпохи в совокупности с «соседствующими» событиями и фактами.
Осовец находится в 50 километрах от Белостока на берегу реки Бобра у местечка Осовица (современная Польша). Крепость занимала важное стратегическое положение. Она располагалась в 23 км от границы с Восточной Пруссией и предназначалась для обороны стратегического коридора между реками Неман и Висла-Буг. Обойти крепость не представлялось возможным из-за раскинувшихся вокруг болот и небольших речушек с топкими берегами, но она не имела соответствующего своему положению укрепления. Относясь к третьей категории, самой низкой, крепость включала четыре форта, один из которых не был достроен и не имел тяжелого вооружения.
Первую попытку захватить Осовец немцы предприняли в сентябре 1914 г., преследуя разбитые в Восточной Пруссии русские войска. Сама атака длилась пять – шесть дней, начиная с 13 сентября. Блокадный корпус состоял из 40 батальонов пехоты, воздухоплавательного и пионерского батальонов, различных вспомогательных отрядов специального назначения и 17 батарей осадной артиллерии. Под Осовец были стянуты тяжелые орудия, в том числе «Большие Берты» (нем. «Dicke Berta») – немецкие 420-мм мортиры для разрушения особо прочных фортификационных сооружений. Скорострельность — 1 выстрел в 8 минут, дальность стрельбы — 14 км, вес снаряда — 900 кг. Все три типа снарядов обладали огромным для того времени могуществом: взрыв фугасного образовывал воронку глубиной 5 м и диаметром 15 м; осколочный имел 15000 осколков с убойной силой до 2 км; бронебойный пробивал перекрытия из стали и бетона до 2 м. В Первой мировой войне «Берты» успешно сокрушили дюжину хорошо укрепленных французских и бельгийских крепостей. Практика показала: для уничтожения форта с гарнизоном в 1000 человек необходимы две мортиры, 24 часа и 360 снарядов. Союзники на Западном фронте называли эти пушки «убийцами фортов» (forts killers). Всего было построено девять орудий, под Осовец привезли четыре из них, недавно разворотившие бельгийскую крепость Льеж.
Гарнизон самой крепости состоял из пехотного полка, 2 артиллерийских батальонов (72 орудия с боекомплектом 750–1000 выстрелов на каждое), саперного и вспомогательных подразделений. Таким образом, численное превосходство пехоты было на стороне блокадного корпуса, и еще большое превосходство артиллерии. Самыми мощными орудиями крепости были устаревшие 150-мм и 107-мм пушки образца 1877 г. Уже во время осады из Кронштадта прибыли 2 дальнобойные 150-мм морские пушки.
Накануне атаки в Осовец прибыли парламентёры с «выгодным экономическим предложением»: дабы не тратить дорогостоящие боеприпасы, германское командование было готово купить крепость за 500 тысяч марок. Это событие описал в своём произведении «Нечистая сила» (часть 6, глава 3) советский писатель Валентин Пикуль (1928 – 1990 гг.): «Под белым флагом парламентера в крепость Осовец явился германский офицер и сказал генералу М.С.Свечникову:«Мы даём вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп - это простой подсчет, что при штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но зато сохранить сами снаряды. Не сдадите крепость - обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!» Свечников ответил парламентеру вежливо:«Предлагаю вам остаться со мною. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмём!»
3 февраля 1915 г. начался второй штурм крепости, который продолжался до начала марта. За это время по крепости было выпущено около 200 тыс. снарядов, сверху её бомбили аэропланы, после обстрелов на наши укрепления накатывали цепи немецкой пехоты. Пик обстрела крепости немцами пришёлся на 27 февраля – 3 марта. И только после того как отважные российские солдаты смогли из старых морских орудий подбить две «Берты» из четырёх и уничтожить немецкий склад с боеприпасами, атаки прекратились. В начале февраля командование просило Бржозовского продержаться хотя бы двое суток, а враг был остановлен на целый месяц. Крепость уже вошла в историю, устояв под ураганным огнем германской тяжелой артиллерии.
Для третьего штурма крепости германское командование решило использовать боевые отравляющие вещества – газы (хлор и бром). В результате в конце июля (по новому стилю) на передовые позиции немцы подтянули газовые артиллерийские батареи (германскому командованию было известно, что противогазов у защитников крепости нет). Всего было установлено 30 газовых батарей в количестве нескольких тысяч баллонов. Более 10 дней ждали немцы попутного ветра и 6 августа (24 июля по старому стилю) начали газовую атаку. Согласно планам штурма, после применения боевых отравляющих веществ в бой должны были вступить армейские части с целью занятия опустошенных русских позиций. Так, 76-й ландверный полк должен был атаковать Сосню и Центральный редут и наступать по тылам Сосненской позиции; 18-й ландверный полк и 147-й резервный батальон должны были наступать по обе стороны железной дороги, атаковать совместно с 76-м полком Заречную позицию; 5-й ландверный полк и 41-й резервный батальон атаковать Бялогронды и, про рвав позицию, штурмовать Заречный форт. В резерве находились 75-й ландверный полк и два резервных батальона, которые должны были наступать вдоль железной дороги и усилить 18-й ландверный полк при атаке Заречной позиции.
Всего для атаки Сосненской и Заречной позиций немцами были собраны следующие силы: 13—14 батальонов пехоты, 1 батальон саперов, 24—30 тяжелых осадных орудий, 30 газовых батарей.
На передовых позициях крепости Бялогронды — Сосня немцам противостояли следующие русские части: правый фланг (позиции у Бялогронды): 1-я рота Землянского полка и две роты ополченцев; центр (позиции от Рудского канала до центрального редута): 9-я, 10-я и 12-я роты Землянского пехотного полка и рота ополченцев; левый фланг (позиция у Сосни): 11-я рота Землянского полка; общий резерв: одна рота ополченцев.
Таким образом, на острие германского удара – Сосненской позиции – находилось всего пять рот (1-я, 9-я, 10-я, 11-я и 12-я) 226-го Землянского пехотного полка и четыре роты ополченцев.
А. Денисов в статье «Осовец. Атака мертвецов», так описал эту атаку: «В 4 часа немцы открыли артогонь по всем целям, одновременно пустив газы. Темно-зеленый туман смеси хлора с бромом потек на русские позиции и накрыл их за 5–10 минут. Выпущенная на фронте шириной 3 км газовая волна достигла размеров 8 км в ширину и 20 км в глубину. В этой «зоне смерти» погибло все живое. Листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю. Медные предметы (части орудий и снарядов, умывальники, баки и т. д.) покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора. Русские части понесли огромные потери: полностью погибли 9, 10 и 11-я роты, от 12-й осталось 40 человек при одном пулемете; от трех рот на защите Бялогронды осталось 60 человек при двух пулеметах. Газ застаивался в лесу, низинах и около водяных рвов. Вторичное отравление вело к смерти. Большие потери понесла крепостная артиллерия…
После газовой атаки по сигналу 14 батальонов немцев двинулись для занятия выжженных позиций. Но когда германские цепи подошли к русским окопам, им навстречу в штыковую контратаку с криком, а точнее, с хрипом «ура» поднялись выжившие защитники — остатки 8-й и 13-й рот, чуть больше 100 человек. Еле держась на ногах, они все-таки встали на бой, который, казалось бы, проигран. Вид их был ужасен. Со следами химических ожогов на лицах, обмотанные тряпками, они харкали кровью, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки.
Неожиданность атаки и вид противника ввергли германцев в такой ужас, что они сломались. Три пехотных полка (7000 штыков!) стадом ринулись назад, затаптывая своих. Запутавшись в проволочных заграждениях второй линии окопов, многие из них погибли от шрапнели русских батарей. Сосредоточенный огонь по окопам первой линии, уже занятой немцами, был настолько силен, что те бежали и оттуда, бросив захваченные орудия и пулеметы. К 11 часам дня все было кончено. Сосненская позиция была полностью очищена от врага, крепостная артиллерия перенесла огонь на немецкие окопы, довершая начатое дело».
Данный эпизод нашел свое отражение и в работе профессора А.С. Хмелькова, который, будучи артиллеристом, являлся свидетелем газовой атаки. А.С. Хмельков отмечал: «Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжелых и двух легких бата-рей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции. Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8-ю, 13-ю и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13-я и 8-я роты, потеряв до 50 % отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов» настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силён, что немцы не приняли атаки и спешно отступили».
Перейдем от историографии и личных источников к архивным источникам. Так, в дневнике боевых действий 226-го Землянского пехотного полка о данных событиях имеется следующая информация: «Около 4 часов утра немцы выпустили целое облако удушливых газов и под прикрытием их густыми цепями повели энергичное наступление, главным образом 1, 2 и 4 участки Сосненской позиции. Одновременно с этим противником был открыт ураганный огонь по Заречному форту, заречной позиции и по дороге, ведущей с последней на Сосненскую позицию. Вследствие почти поголовного отравления всех защитников 1, 2 и 4 участков. Эти последние участки, несмотря на принятые меры были заняты противником».
Из дневника боевых действий: «Получив донесение об этом (имеется в виду занятие 1-й линии обороны) от командира 3-го батальона капитана Потапова, который сообщил, что немцы, занявшие окопы, продолжают продвигаться к крепости и находятся недалеко уже от резерва. Командир полка тот час же приказал 8-й, 13-й и 14-й ротам выступить с форта на Сосненскую позицию и перейдя в контратаку выбить немцев из занятых ими наших окопов, причем 13-я рота была направлена вдоль же-лезной дороги на 1-й участок, 8-я рота на 2-й участок, 14-я рота на 3-й и 4-й участки Сосненской позиции. 13-я рота под командованием подпоручика Котлинского, выйдя из крепости и рассыпавшись под сильным артиллерийским огнем, стала продвигаться вдоль железной дороги на встречу наступающим немецким цепям. Прибли-зившись к противнику шагов на 400, подпоручик Котлинский во главе со своей ротой бросился в атаку. Штыковым ударом сбил немцев с занятой ими позиции, заставив их в беспорядке бежать... Не останавливаясь 13-я рота продолжала преследовать бегущего противника, штыками выбила его из занятых им окопов 1-го и 2-го участков Сосненских позиций. Вновь заняли последнюю вернув обратно захваченные противником наше противоштурмовое орудие и пулеметы. В конце этой лихой атаки подпоручик Котлинский был смертельно ранен и передал командование 13-й ротой подпоручику 2-й Осовецкой саперной роты Стрежеминскому, который завершил и окончил столь славно начатое подпоручиком Котлинским, дело».
На открытой местности после штыкового удара, который принудил неприятеля к паническому бегству, немцы не смогли удержаться даже в захваченных окопах, так как паника передалась удерживающим линию солдатам. В то же время немногочисленные немецкие солдаты, которые пытались устоять, были перебиты в ходе штыкового соприкосновения. Таким образом, именно контратака 13-й роты задала тон в исходе этого боя.
Что касается внешнего вида бойцов 13-й роты, то, по всей вероятности, их внешний облик был близок к описываемому в источниках. Бойцы действительно получили отравления и ставшее крылатым выражение «со следами химических ожогов на лицах, обмотанные тряпками, они харкали кровью, буквально выплёвывая куски лёгких на окровавленные гимнастёрки» имеет основание. В то же время подтверждения о том, что солдаты шли в атаку с криком «ура» в дневнике боевых действий нет. Скорее всего этот штрих является вымыслом, так как с пораженными газом дыхательными путями кричать «ура» является затруднительным. Хотя, нельзя полностью исключить вероятность, что некоторые солдаты действительно могли атаковать с боевым кличем, но массовым это явление быть не могло.
Тем временем русским войскам предстояло развить успех и восстановить положение. Из дневника боевых действий: «После того как окопы 1-го и 2-го участка были вновь заняты 13-й ротой двор Леонова (передовой опорный пункт) еще находился в обладании противником прапорщик Радке, приняв после подпоручика Стрежеминского командование 13-й ротой, после того как крепостная артиллерия несколькими батареями обстреляла двор Леонова, бросился в контратаку и штыками выбил немцев сначала из хода сообщения, а потом и из самого двора Леонова. Всего 13-й ротой было взято около 25 пленных много амуниции, винтовок и снаряжения и действиями 13-й роты противнику были нанесены большие потери убитыми и ранены-ми. Одновременно с этим 14-я рота под командой прапорщика Тидебель, высланная для восстановления положения на левом фланге Сосненской позиции, прибыв на 3-й участок, находившийся в наших руках, разделилась на две части. Первая полурота вместе с полуротой 12-й роты под общим командованием подпоручика Гаглокова направилась по ходу сообщения к 4-му участку (дер. Сосни) и после упорного боя штыковым ударом немцы были выбиты из этого пункта Сосненской позиции. При чем нами было взято 15 пленных и много амуниции, винтовок и полевого телефонного кабеля. Таким образом, к 8 часам утра наше положение на передовых позициях крепости было полностью восстановлено».
Потери русских войск за 24 июля составили убитыми 1 офицер (подпоручик Котлинский), умерло от газов 7 офицеров, отравлено и эвакуировано 20 офицеров и 2 врача. Потери нижних чинов в дневнике боевых действий указаны не были. Тем не менее, потери нижних чинов, на наш взгляд, можно оценить в пределах примерно 200 человек и вдвое больше потери санитарные. Подпоручик Котлинский был погребен около 3-го крепостного Осовецкого госпиталя, но впоследствии его труп был взят матерью и перевезен в город Псков. 26 сентября 1916 г. подпоручик Владимир Котлинский был награждён посмертно орденом Святого Георгия 4-й степени.
Завершая, хочется отметить, что сегодня восстановить всю картину этого боя довольно сложно, так как не хватает немецких архивных документов – дневников боевых действий. Именно из этих документов можно было бы установить потери немецких войск и немецкий взгляд на описываемые события.
«Всё живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал Сергей Александрович Хмельков, сам ставший жертвой отравления. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зелёным слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки, – мясо, масло, сало, овощи – оказались отравленными и непригодными для употребления».
Крепость Осовец так и не была взята с боем, навеки войдя в число непокоренных. Подвиг 226-го Землянского пехотного полка является примером мужества, стойкости, верности своим идеалам, преданности своей Родине и народу.
В первые месяцы обороны гарнизон возглавлял генерал-лейтенант А. А. Шульман. В январе 1915 г. его заменил генерал-майор Н. А. Бржозовский. Оба блестяще справились со своими обязанностями.
Из офицеров наибольшую известность приобрёл Сергей Александрович Хмельков. Именно благодаря ему память об Осовце сохранится в веках. Дело в том, что в Советской России Сергей Александрович стал одним из крупнейших военных инженеров, а в 1939 году Наркомат обороны выпустил его книгу «Борьба за Осовец». Это был настоящий прорыв. Многие молодые советские офицеры впервые узнали тогда правду о русском прошлом, о мужестве воинов Первой мировой. И даже слова той песни, с которой начинается этот материал, сохранились благодаря генералу Хмелькову.
В начале августа 1915 г. наши армии, отступавшие с Бобра, Нарева и Вислы, продолжали отход к линии Белосток - Брест-Литовск и в ближайшие дни должны были, во исполнение общего дальнейшего отступления на восток, миновать её. При таких условиях дальнейшее удержание в наших руках Осовца утрачивало свое значение, между тем как его гарнизон и главным образом, тяжелая артиллерия и боевые запасы имели огромную ценность для армии и Верховным Главнокомандующим было приказано подготовиться к эвакуации и к возможному разрушению укреплений. С 4 по 8 августа производилась вывозка имущества и огнестрельных припасов, были исполнены все подготовительные работы к основательному взрыву укреплений и разработан план эвакуации крепости в кратчайший срок.
В ночь с 8 на 9 августа была произведена полная очистка крепости от вооружения, были оставлены только 4 орудия которые своим огнем должны были вводить противника в заблуждение.
9 августа с наступлением темноты гарнизон стал покидать крепость и когда хвост колонны войск миновал южные крепостные ворота, были подорваны пироксилином оставшиеся 4 орудия и взорваны все кирпичные, каменные и бетонные сооружения и подожжены деревянные постройки. Спохватившийся противник открыл запоздалый сильный огонь причинивший гарнизону ничтожные потери.
На следующий день гарнизон уже занял участок армейской позиции и комендант крепости ген. Бржозовский, принявший корпус, послал рапорт Верховному Главнокомандующему о ходе обороны, на коем была наложена Государем Императором следующая резолюция: "Выражаю самую горячую благодарность всему составу доблестного гарнизона Осовца".
Использованная литература:
1. Денисов А. Осовец. Атака мертвецов // Братишка. 2011. № 1;
2. Залесский Константин. Атака мертвецов: Первая мировая: История ужаса и подвига// Фома: журнал. — 2014. - №8 (136);
3. Крючкова В. Н. К столетию обороны Осовца [Текст] / В. Н. Крючкова // Исторические исследования: материалы III междунар. науч. конф. (г. Казань, май 2015 г.). — Казань: Бук, 2015. — С. 7-9;
4. Хмельков С.А. Борьба за Осовец. - М., 1939.
Исторические источники:
5. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2839. Оп. 1. Д. 21. Л. 46 - 48.
